Красное на красном. Вера Камша

вместе, хотя чего ждать от города, который построили вдали от моря.

      – Так ты с Марикьяры? – просиял Дик. И как он сразу не понял?! Остров в Померанцевом море славился своими моряками. Марикьяры почти не отличались от кэналлийцев, но клейма предателей на них не было[83]. – Я думал, ты кэналлиец.

      – Бывает, – засмеялся Альберто и сразу помрачнел, – кэналлийцем был Паоло… Люди не лошади, не стоит судить об их достоинствах по родословной.

      – Поговорим об этом, когда назовемся полными именами.

      – Вряд ли у нас будет для этого время… Я своего мнения не изменю. Твой любезный Валентин для меня в одной цене с Эстебаном.

      – Валентин… – вскинулся Ричард.

      – Человек Чести? – перебил Альберто. – Что ж, тем хуже для него. И для тебя, кстати. Благородство предков не извиняет подлости потомков. У нас говорят – знатное имя для мерзавца то же, что красная юбка для старухи.

      – Валентин не сделал ничего плохого, не то что Эстебан.

      – Придды в опале, Колиньяры – на коне. Было б наоборот, Валентин стал бы Эстебаном, а Эстебан – Валентином. Наши имена, похоже, секрет только для тебя, Ричард. Еще бы, зачем Людям Чести знать, сколько детей у «навозников» и как их зовут. Хотя ты и своих-то не узнал.

      – Мне сказали только про Катершванцев и Валентина…

      – Человек, который тебя провожал, очень осторожен.

      – Я не позволю так говорить о…

      – Не тебе решать, о чем мне говорить. Удачной прогулки, … герцог!

      Вороной стелющимся прыжком перелетел через лужу, не задев мутной воды даже кончиком копыта, и галопом пошел по дороге. Настроение испортилось. Альберто не должен так говорить про Августа!

      Хотя откуда ему знать, что речь шла о кансилльере?! И потом Штанцлер и в самом деле ошибся – не все в Лаик оказались врагами. Отец как-то сказал, что лучше поверить негодяю, чем не поверить другу.

      – Какой ты хороший есть, что дождаться нас решил. – Дик вздрогнул – рев Йоганна, как всегда, застал его врасплох. Братцы были тщательнейшим образом одеты и причесаны и вели в поводу могучих левенбергских коней, черного и белого.

      – Бабушка Гретхен дарила их нам, – торжественно объявил Йоганн, – она смеялась, что в бою не имеется время для спрашивания имени. Я есть черный всадник, Норберт – белый.

      – Мы самые последние, – заметил «белый», – но главное, не уйти, а вернуться. Арамона перевел все часы в доме на сорок минут вперед. Если мы приходим в нужное время, он кричит – вы опоздали. Он это делал для тебя, я думаю.

      Дикон тоже так думал. Последнюю неделю притихший было капитан как с цепи сорвался. До дня святого Фабиана остается месяц, нужно быть трижды осторожным. Арамоне не удалось ни свалить на сына мятежного герцога подвиги Сузы-Музы, ни вывести его из себя. И не удастся! Дик продержится, как бы ни хотелось наброситься на жирного капитана с кулаками. Август был трижды прав, предупреждая об осторожности, да и отец Герман говорил… Просто Альберто не знает, что такое быть сыном Эгмонта Окделла. Ничего, вечером они помирятся.

      – Если

83

Марикьяра – остров в Померанцевом море, отделенный от Восточной Кэналлоа проливом Мальдито. Марикьяра присоединилась к Кэналлоа при Франциске Олларе. Благодаря островитянам флот Талига стал лучшим в Золотых землях. Марикьярские адмиралы и капитаны получали высшие титулы Талига и владения на материке, но, как и кэналлийцы, сохраняли свою самобытность и свой язык, хотя талигойским владели в совершенстве.