Красное на красном. Вера Камша

блистательного, – раздавшийся из-под широкополой шляпы грудной голос поверг Иноходца в оцепенение, а виноторговец торопливо сорвал жутковатый головной убор и робко улыбнулся. Перед Робером стояла медноволосая гоганни, о которой талигоец изо всех сил старался не вспоминать.

      – Пусть блистательный простит мне обман и выслушает, – какой у нее прелестный румянец. Заря на снегу, иначе и не скажешь…

      – Сударыня, я счастлив видеть вас, – надо же, иногда вежливые фразы не являются враньем, – но мне кажется, я сплю. Вы здесь, в мужском платье, одна… Что-то случилось? Я слышал, вы болели.

      – Я здорова, – покачала головой гоганни, – но рок занес когти над всеми нами. Дочь моего отца не может доверить известное ей никому из правнуков Кабиоховых и просит блистательного выслушать ее.

      – Я к услугам прекрасной Мэллит.

      – Блистательный смеется над жалкой дурнушкой…

      – Сударыня, – Робер чуть не потерял дар речи, – клянусь Честью, я не встречал девушки прекрасней вас.

      – Блистательный шутит. Блистательный видел моих сестер, отмеченных печатью истинной красоты, я в сравнении с ними…

      – То же, что лань в сравнении со свиньями, – перебил девушку Эпинэ. – Если ваших сестер, сударыня, месяц не кормить, они, не спорю, станут очень хорошенькими, но ни одна из них не сравнится с вами.

      – Блистательный не лжет, – задумчиво произнесла Мэллит, – но мое сердце не верит, а мои глаза видят жалкую мошку, а не роскошную бабочку.

      – А мои – видят ландыш, – глаза Иноходца блеснули, – и посмотрю я на тех, кто со мной не согласится!

      – Мне приятен этот разговор, но я осквернила ночь Флоха ради иного. Угодно ли блистательному выслушать недостойную?

      – Буду счастлив. Но прошу вас, сядьте. К сожалению, я не ожидал гостей, но это можно исправить. Вы голодны?

      – Блистательный не должен звать слуг. Дворянин не станет ужинать с жалким виноторговцем, а недостойная пришла говорить о тайном.

      – Простите, сударыня, я потерял голову, увидев вас.

      Да, он ведет себя глупо, но что делать, если Мэллит прекрасна.

      – Фраманский юноша принес на продажу вино. Лучшие лозы Кампораисес и Гэриньенте, – девушка открыла свою корзину и одну за другой вытащила полдюжины пыльных бутылок. – Три «крови»[80] – Красная, Темная и Черная и три «слезы» – Вдовья, Девичья и Дурная! Блистательный будет пробовать, а недостойная говорить,

      – Этим винам нет цены. – О том, что в ручках Мэллит даже пиво из Торки показалось бы ему «Черной кровью», Эпинэ умолчал.

      – Цены нет только у любви, остальное можно купить и можно продать.

      – Сударыня позволит налить и ей.

      – Дети Гоха не пьют вина, но недостойная будет благодарна, если ей дадут воды.

      Эпинэ, как во сне, взялся за хрустальный кувшин, благословляя мудрость хозяина гостиницы. Гоганни с благодарностью приняла стакан и слегка сдвинула густые брови, думая, с чего начать. Одетая франимским торговцем, она казалась графу еще прекрасней, чем в отцовском доме, и это

80

Сорта наиболее ценных кэналлийских вин – красных («Кровь») и белых («Слеза»).