Эвви и три луны. Дмитрий Раскин

будут еще указания? – учтиво склонился над Кауфманом Глотик.

      Ни на йоту не сомневался, что будут еще указания. Кауфман спрятав руки под стол, чтоб не было видно, как они дрожат:

      – Хотел было составить тебе список, но смысл? Всех знаешь сам.

      Глотик осклабился.

      – Что, не веришь своему счастью? – попытался улыбнуться Кауфман.

      – Будут ли еще какие уточнения по данным мне указаниям, – вкрадчиво начал Глотик.

      – Да нет… вроде бы, – не понял его, пожал плечами Гарри.

      Коннор забил тревогу в чипе. Элла ругается у него в наушнике.

      – Стоп! Стоп! Стоп! – сообразил, замахал руками Кауфман. – Все они в лучших, соответствующих международным стандартам камерах нашего подземелья ждут прихода своих адвокатов. И всё. Ты меня понял, и всё!

      – В каком смысле «всё», Господин Президент?

      – В прямом! В единственном! И не дай тебе бог увидеть здесь какой-то намек или недосказанность, как это обычно у тебя бывает! Понял?

      – Что? И даже не пытать? – некоторое разочарование на лице Глотика.

      Элла с Эвви отпаивали его чаем в терракотовой гостиной. Коньяком и чаем.

      – Ничего, ничего, привыкнет, втянется, – это Коннор в чипах у всех троих, – еще и во вкус войдет.

      – А не пойти бы тебе, – нежно огрызнулась на Коннора Элла. Добавила Гарри еще коньяка в чай. После секундного колебания плеснула себе и Эвви. Если честно, трясло их всех. Телефон, зазвонивший на столе, если б мог знать, как напугал их, наверно б зазнался.

      – Алло, – выдохнул в трубку Кауфман.

      Сколько было у них тренировок на Готере, как все у них получалось при компьютерном моделировании. А вот то, что звонок доведет до инфаркта?!

      – Господин Президент, – секретарь сбит с толку этим его «алло», – к вам гофмаршал президентского двора.

      – Тавтология, – зачем-то сказал Кауфман, тут же, пытаясь сообразить, – с какой целью?

      – Как обычно. Господин Президент, – вышколенный секретарь ничем не проявил своего удивления, – ежедневный доклад перед сном.

      – Да, действительно, – промямлил Гарри (они не знали об этом ритуале), – конечно, как я мог забыть, – ободряя себя, – не усну без этого доклада.

      Гофмаршал был женщиной, но в соответствии с принципом приоритета должности перед гендером, женщина была в мужском костюме – строгий двубортный пиджак и шпага на перевязи. Пока она идет (они видят ее на дисплее) анфиладой комнат, Элла предположила, что гофмаршал бывшая любовница «Господина Президента» и вполне возможно, что иногда, помимо вечернего доклада, делает и еще кое-что, так, для снятия президентского стресса.

      – Ваше Президентское Величество, – начинает докладывать гофмаршал.

      В принципе, это бабьи сплетни: кто куда пошел, кто кому чего сказал, кто разбил на кухне чашку (едва ли не так!), но произносилось настолько торжественным тоном. Видимо, так положено по протоколу гофмаршалу. Властным движением руки (у него уже получается?!) Гарри останавливает доклад.

      – Завтра.