Свободное владение Фарнхэма. Роберт Хайнлайн

двенадцать по три четверти литра и литровую бутылку бурбона. Я еще прикинул, что это будет по две бутылки на человека, а бутылку бурбона оставил на всякий случай. Я открыл «Кингс Ронсом», налил порцию матери и отметил уровень виски на этикетке карандашом. Сейчас мы узнаем, прикладывалась она еще раз к нему или нет.

      – Ты спрятал спиртное?

      – Да, я спрятал весь запас на самую верхнюю полку в противоположном конце убежища. Я прикинул, что ей довольно трудно будет забраться туда, – ведь я не такой уж идиот, отец. Она была в своем отсеке и не могла видеть, как я прячу ящик. Правда, она могла догадаться…

      – Давай проверим.

      Все двенадцать бутылок были на месте, нетронутые, тринадцатая – едва начата. Дьюк поднял ее повыше.

      – Вот! Ровно до отметки. Но ведь была еще одна, помнишь? Мы открыли ее, когда все началось, после второго взрыва. Куда она делась?

      – Когда вы заснули, мы с Барбарой слегка приложились к ней, но до дна там было далеко. Я больше ее не видел. Она осталась в кладовой.

      – А! Все ясно. Разбита вдребезги. Я заметил ее, когда мы наводили там порядок. Но тогда я не понимаю, где мать могла взять спиртное?

      – Она не брала его, Дьюк.

      – Что ты хочешь этим сказать?

      – Это не виски. – Хью подошел к аптечке и взял оттуда пузырек со сломанной печатью на горлышке. – Посчитай, сколько здесь капсул секонала. Ты вчера сколько выпил вечером – две?

      – Да.

      – Карен выпила одну перед сном, одну позже. Одну выпил Джо. Ни я, ни Барбара, ни Грейс не принимали его. Итого пять капсул секонала.

      – Подожди, я считаю.

      Отец принялся считать капсулы, которые откладывал Дьюк.

      – Девяносто одна, – объявил Дьюк.

      – Правильно. – Хью ссыпал капсулы обратно в пузырек. – Следовательно, она приняла четыре.

      – Что же делать, папа? Промывание желудка? Рвотное?

      – Ничего.

      – Но как же? Неужели у тебя нет сердца… Ведь она пыталась покончить с собой!

      – Успокойся, Дьюк. Она и не думала делать ничего подобного. Четыре капсулы – шесть гран – у здорового человека вызывают просто ступор, а она здорова как бык: месяц назад она была на осмотре у врача. Нет, она выпила секонал, чтобы подольше оставаться в состоянии опьянения. – Хью нахмурился. – Алкоголик – это уже само по себе достаточно плохо. Но люди часто, сами того не желая, убивают себя снотворными таблетками.

      – Отец, а что ты подразумеваешь под тем, что она выпила его, чтобы подольше оставаться в состоянии опьянения?

      – Ты не пользовался ими?

      – Ни разу в жизни, только те две прошлой ночью.

      – Помнишь, что ты сам чувствовал, когда принял две капсулы прошлым вечером? Тепло, радость и беспечность?

      – Нет, я просто лег и отключился, а потом сразу очнулся стоящим на голове.

      – Значит, у тебя еще не развилось привыкание к лекарству. А Грейс прекрасно знает, что за эффект оно дает. Опьянение, счастливое опьянение. Правда, я раньше не замечал, чтобы она принимала больше одной капсулы, но раньше и в спиртном ее никто не ограничивал. Если человек начинает пить снотворное, потому что