Светлая личность. Илья Ильф

Умрихин. – Бернардов украдет, даже Бернгардов может украсть! Я украду! Но Трепетов Яшка копейки чужой не тронет.

      Но Яков Трепетов тронул чужую копейку.

      Это было невероятно, неслыханно, неправдоподобно, но это случилось.

      Светлым майским вечером, когда общественность города прогуливалась по бульвару, культработник Яков Трепетов, этот бессребреник, подкрался на глазах у всех к сослуживцу своему Умрихину, залез к нему в карман пиджака, вытащил кошелек и неторопливо стал удаляться.

      В конце бульвара его схватил заметивший кражу милиционер. Трепетов не сопротивлялся. Собралась толпа.

      – Он пошутил! – кричал подоспевший Умрихин. – Пустите его! Что за глупые шутки, Яков?

      – Он пошутил, – поддержала толпа, хорошо знавшая Трепетова.

      И милиционер уже приготовился отпустить шутника на свободу, когда Трепетов сказал:

      – Я не шутил. Я обокрал этого почтенного гражданина. Я вор. Ведите меня в темницу. Вяжите меня.

      Однако никто его не вязал. Тогда Трепетов вспылил.

      – Почему, – обратился он к милиционеру, – вы не исполняете возложенных на вас обязанностей?

      Милиционер сконфузился и робко заявил, что раз потерпевший не имеет претензий, то вести уличенного в темницу нет надобности.

      – Вы не знаете Уголовно-процессуального кодекса! – завизжал Трепетов, обводя притихшую толпу злыми глазами. – А я знаю! Я досконально изучил! Заявление потерпевшего от кражи не обязательно! Если преступление, предусмотренное сто восьмидесятой статьей Уголовного кодекса, совершено, то вы обязаны передать правонарушителя в руки правосудия.

      – Что ж, я могу, – неуверенно сказал милиционер, – будьте, граждане, свидетелями.

      И он повел Якова Трепетова судиться.

      На суде разыгрались драматические сцены. Все свидетели, подтверждая факт кражи кошелька с девятью рублями сорока четырьмя копейками и одним выигрышным билетом кругосветной лотереи стоимостью пятьдесят копеек, в один голос говорили, что это выше их понимания.

      Потерпевший в продолжение всего заседания умолял обвиняемого «оставить эти глупые шутки». Но обвиняемый был непоколебим.

      – Делайте ваше дело! – заявил он судьям. – Важны не девять рублей сорок четыре копейки, а важен принцип. Я преступил закон и должен понести соответствующую кару.

      Но тут Шахерезада Федоровна заметила, что служебный день окончился.

      А когда наступил

      Двенадцатый служебный день,

      она сказала:

      – И суд вынужден был заключить бессребреника на две недели в исправдом.

      – А мне больше и не надо! – сказал Трепетов, просияв. – Спасибо, судьи! Вы правильно судили!

      Дело в том, что испытаннейший культработник и активный общественник Трепетов считал настоящим своим призванием не организацию библиотек, которую он проводил с большим умением, не оживление кружковой работы и не вовлечение в клуб старичков, а сочинение стихов.

      Писал он их по ночам, а утром прятал