Иерусалимский синдром. Петр Альшевский

Нашу церковь. Ту, которая за углом.

      Луболо. Твою что ли?

      Удилло. Можно и так сказать, вполне можно… Ну, ничего. Будем долготерпимы до пришествия господня! Положимся на Него, как на знающего толк в хитросплетениях не принявшей его реальности!

      Джокетто. А я уже помыслил, что ты обиделся.

      Удилло. На кого, сын мой?

      Джокетто. На работодателя своего.

      Удилло. Упаси тебя Господь! Как же я могу на него обижаться? У меня же и так положение сложное. «Не делайтесь учителями, ибо они подвергнутся большему осуждению». А я вот сделался. И теперь не знаю, чего и ждать.

      Луболо. Раньше надо было об этом думать.

      Удилло. Я думал. И во сне, и наяву. Спал – думал, проснулся – вспомнил о чем. Но кто мог подумать, что все так обернется?

      Луболо. А тот, на кого ты работаешь – он разве здесь не причем?

      Удилло. Бесовские слова говоришь. Верно сказано, язык – прикраса неправды. За такие слова гореть тебе, гаду, в геенне огненной.

      Джокетто. Ты вроде собирался нас утешать.

      Удилло. Для начала вам надо отложить всякую злобу, всякое коварство и лицемерие, и зависть, и злословие. Согласны? Вступаете на стезю добродетели?

      Луболо. Сначала деньги верни.

      Удилло. Чего стоят твои деньги по сравнению с духовными жертвами, благоприятными Богу Живому?!

      Луболо. Когда брал, стоили.

      Удилло. Твои деньги на богоугодное дело пошли. И хватит об этом! Сейчас есть вещи и поважней. (напевно завывает) Прошу вас, братия, удалиться от плотских похотей, восстающих на душу! Взывайте о помиловании! Идите за Ним! Он выведет!

      Луболо. Плотские похоти… Ты, отце, все же контролируй, что несешь. Кто неделями из «Деликатесных пышек» не вылезал? Из борделя мадемуазель Боксерши, где и самый озабоченный человек больше часа не выдержит? Я не вылезал? Нет. (кивает на Джокетто) Он? Тоже нет. Славный Вольтуччи?

      Вольтуччи. Да что вы, друзья – я в подобные заведения…

      Луболо. Не Вольтуччи. Может, все-таки ты?

      Удилло. Всех почитайте, братство любите, Бога бойтесь, правителя чтите! Вот мои идеалы. (Инспектору) А тебя я, пожалуй, прокляну.

      Луболо. Руки коротки. Ты должен быть покорен всякому человеческому начальству – правителям и всем от него, для наказания преступников посылаемым. Как будто специально обо мне сказано. Так что, я для тебя начальство и проклинать меня у тебя нет никаких прав!

      Удилло. Препояшь члерства ума твоего.

      Луболо. Чего?

      Удилло. Будь скромнее, вот чего. И да снизойдет на тебя благодать.

      Луболо. Так-то лучше. А то прокляну, прокляну…

      Джокетто. Тебе не все равно?

      Луболо. Я никогда не позволю проклинать меня человеку, который должен мне деньги! Не позволю и все. Это противоречит всей моей сущности.

      Вольтуччи. Расслабьтесь, Инспектор. Махните рукой и забудьте – дались вам эти деньги.

      Удилло. Правильно, сын мой! (Инспектору) Избери прямой путь и разлюби мзду неправедную! И дождешься! Обязательно дождешься исполнения