Сарматские хроники. Спецназ поневоле. Евгения Говоркова-Никифорова

произнёс водник.

      – Интересно… , – Майпранг первым подошёл к выброшенному на берег кораблю и положил руку на тёмный, нагретый солнцем борт.

      Нос судна зарылся в прибрежный песок, из-за чего корма казалась задранной вверх.

      – Смотрите! – Аглая прошлась вдоль борта и изумлённо оглянулась. – На самом деле у неё носа два, как и у драккара! Она что, тоже в любом направлении плыть может???

      – Может! – заверил Богдан. – Лёгкая посудина, быстрая да маневренная. Самое пиратское судно в этих водах!

      – Как, говоришь, называется?

      – Камара6…

      …Майпранг тем временем уже ловко вскарабкался на стоящий торчком левый борт корабля, прошёлся по нему, балансируя, несколько шагов и легко спрыгнул внутрь.

      – Ну, что там? – нетерпеливо нарушил молчание Радомир через несколько минут.

      – Да ничего! – Майпранг выглянул изнутри через пробоину в носовой части. – Доски, снасти драные, пара мертвяков… Остальное всё в море, видно, смыло… Как их вообще угораздило???

      – Как угораздило… Таранил их кто-то – вот и угораздило! – проворчал Богдан.

      – Да я не о том! Как не потонуть угораздило? Мы, когда лодьи княжеские таранили, те сразу на дно пошли…

      – У нас тараны килевые, а здесь, видно, съёмный был. Таранили наспех, высоко, неумело. А может, просто добить не успели… , – кормчий прищурился, пристально рассматривая дыру и что-то ощупывая пальцами.

      Аглая, обойдя камару вокруг, тоже проникла внутрь через противоположный борт, низко висящий над водой. В нос ударил сладковатый запах гниющей плоти.

      – Что тебе здесь потребовалось? – Майпранга её инициатива, похоже, не очень порадовала.

      – Ну так… посмотреть… , – она сама, честно говоря, не очень понимала, зачем её сюда понесло.

      Вместительное, несмотря на малый размер, и добротное судно сейчас представляло собой плачевное зрелище. Обрывки снастей и какие-то доски в беспорядке валялись по небольшому настилу, очевидно, бывшему когда-то палубой, посередине красовался обломок мачты, а в зиявшую в борту пробоину был виден порядочный кусок песчаного пляжа. На корме лежали два трупа…

      – Ну что ж, смотри! Мертвяков никогда не видела? – Майпранг сосредоточенно разглядывал содержимое палубы, время от времени проверяя на прочность сохранившиеся снасти.

      Аглая фыркнула.

      – Да уж нагляделась, новое вряд ли увижу! – съязвила она, пытаясь понять, что его так разозлило.

      – Ну, а что тогда??? – сармат бросил на неё недовольный взгляд и подошёл ближе к мертвецам.

      – Кто такие, как мыслишь, воевода? – повернулся он к Радомиру, тоже поднявшемуся на борт.

      – Да кто их знает! По одежде – греки, вроде. Богдан их эллинами зовёт…

      Аглая приблизилась и с любопытством вытянула шею. Ну, греки-не греки… Она силилась вспомнить какие-то картинки из школьного учебника истории… Нет, не греки!

      – Византийцы7!!! – выпалила она, да так, что мужчины,

6

Подобные суда класса "река-море" существовали у народов, обитавших в устьях великих рек. Название происходит от греческого слова «камАра», что имеет дословный перевод, как «повозка со сводчатым верхом или сводчатая комната». Камары, видимо, были распространены по всему Черноморью. Их нередко называли пиратскими кораблями, причём, без какой-либо конкретной национальной принадлежности. «Варвары с удивительной быстротой понастроили себе кораблей и безнаказанно бороздили море, – пишет Публий Корнелий Тацит (древне-римский историк, примерно 55-120 гг. н.э.). – Корабли эти называются у них камары, борта их расположены близко друг к другу, а ниже бортов корпус расширяется; когда море бурно и волны высоки, поверх бортов накладывают доски, образующие что-то вроде крыши, и защищенные таким образом барки легко маневрируют. Грести на них можно в любую сторону, эти суда кончаются острым носом и спереди, и сзади, так что могут с полной безопасностью причаливать к берегу и одним, и другим концом».

7

И это тоже похоже на правду! Дело в том, что славяне называли Византию «Греческим царством», да и порядочную часть её населения составляли именно греки. Так что Богдан практически не ошибся.