Ноги из глины. Терри Пратчетт

они становятся очень сердитыми.

      Первым к Ваймсу подскочил господин Боггис из Гильдии Воров.

      – Ваймс, что происходит? – напористо спросил он. Потом встретился с Ваймсом глазами, ослабил напор и поправился: – То есть сэр Сэмюэль.

      – Думаю, что лорда Витинари отравили, – сказал Ваймс.

      Шепот на заднем плане прекратился. И Боггис осознал, что, раз уж именно он задал этот вопрос, все внимание теперь было привлечено к нему.

      – Э-э-э… насмерть? – проговорил он.

      Повисла звенящая тишина.

      – Пока нет, – сказал Ваймс.

      В зале повернулись головы. Все взоры теперь были устремлены на доктора Низза, главу Гильдии Убийц.

      Низз кивнул.

      – Мне неизвестно ни о каких договоренностях, связанных с лордом Витинари, – сказал он. – К тому же, полагаю, все отлично осведомлены, что за жизнь патриция мы назначили цену в миллион долларов.

      – Разве у кого-то есть столько денег? – спросил Ваймс.

      – Ну… например, у вас, сэр Сэмюэль, – ответил Низз. Послышались нервные смешки.

      – Так или иначе, мы хотим видеть патриция, – сказал Боггис.

      – Нет.

      – Нет? А почему, позвольте узнать?

      – Так решил врач.

      – Серьезно? Какой врач?

      За спиной у Ваймса сержант Колон закрыл глаза.

      – Доктор Джеймс Фолсом, – ответил Ваймс.

      Прошло несколько секунд, прежде чем кто-то догадался.

      – Что? Неужели вы про… Джимми Пончика? Он же коновал!

      – Насколько мне известно, да.

      – Но почему именно он?

      – Потому что многие из его пациентов выживают, – сказал Ваймс и поднял руки, чтобы утихомирить ропот. – А теперь, господа, я вынужден вас покинуть. Прямо сейчас где-то прячется отравитель. Я хотел бы найти его, прежде чем он станет убийцей.

      Он поднялся назад по лестнице, пытаясь не обращать внимания на крики за спиной.

      – Вы уверены, что стоило звать Пончика, сэр? – спросил Колон, догоняя его.

      – А что, ты ему не доверяешь? – спросил Ваймс.

      – Пончику-то? Нет, конечно!

      – Вот и правильно. Он не заслуживает доверия, и мы ему не доверяем. Так что все сходится. Но я видел, как он выходил лошадь, про которую все говорили, что ей место на живодерне. Коновалы работают на результат, Фред.

      С этим трудно было спорить. Когда человеческий лекарь видит, что его пациент скончался, не выдержав бесконечных банок и кровопусканий, он всегда может сказать: «Что поделать, на все воля божья, тридцать долларов, пожалуйста», – и спокойно уйти. Это потому что люди формально ничего не стоят. А вот хорошая скаковая лошадь может стоить двадцать тысяч долларов. Врач, который позволит ей раньше срока сбежать в великий небесный табун, может вскоре услышать в темном переулке нечто вроде: «Господин Хризопраз очень раздосадован», и краткий остаток его жизни будет полон неприятных сюрпризов.

      – Никто не знает, где капитан Моркоу и Ангва, – сказал Колон. – У них выходной. И Шнобби тоже нигде не видно.

      – Ну хоть что-то хорошее…

      – Дзынь-дзынь,