Прикладная венерология. Андрей Шляхов

советовал дедушка Сережа. – Выбери себе чистую умственную специальность вместо того, чтобы ковыряться в вонючих ртах. Посмотри на меня – голова у меня варит хорошо, силы тоже есть, только остеохондроз немного досаждает. Но если бы я был эндокринологом или гастроэнтерологом, то преспокойно продолжал бы работать до сих пор, а не маялся от скуки дома. Да и вообще такое ощущение, будто всю жизнь у станка простоял… Вспомнить нечего, одни зубы, зубы, зубы… Так что подумай хорошо, Миша. Семь раз отмерь, а потом решай».

      Дедушкины слова гармонично накладывались на первые детские впечатления, которые обладают стойкостью былинных богатырей. Когда Мише стукнуло шесть лет, мама сделала ему подарок, о котором он давно мечтал – показала ему поликлинику, в которой она с мужем работали. Родительская работа представлялась ребенку чем-то сказочно-волшебным и радостно-приятным. Иначе и быть не могло, ведь у него такие замечательные мама и папа…

      Знакомство началось с зуботехнической лаборатории, в которой трудилась мама. Ничего волшебного здесь не оказалось. За скучными столами сидели скучные дядьки и тетки и делали какую-то скучную работу. Что-то шумело, что-то стучало, пахло чем-то неприятным. Не дослушав маминых объяснений, Миша потянул ее за руку к выходу – пойдем к папе!

      У папы оказалось еще хуже. В длинном коридоре сидели и стояли хмурые взрослые люди, похожие на злодеев из сказки.

      – Мама, почему они такие злые? – испугался Миша.

      – Они добрые, Мишенька, – успокоила мама. – Просто у них зубы болят. Вот папа с коллегами их полечит, и они станут добрыми.

      Миша ускорил шаг. Ему захотелось как можно скорее увидеть превращение злых людей в добрых. Это же чудо, настоящее чудо. Но реальность снова разочаровала. В кабинете, который отец делил с другим врачом, лежали на странных креслах люди с перекошенными лицами, а врачи засовывали им в открытые рты какие-то железки. По глазам пациентов было видно, что им это не нравится, а когда тот, с которым занимался отец, сплюнул в плевательницу кровью, Миша заорал во всю мочь и выскочил в коридор. Пережитый шок пришлось купировать мороженым и впоследствии, когда дело дошло до лечения своих собственных зубов, Мишу можно было затащить в стоматологическое кресло только обещанием мороженого в дозе «сколько влезет». И ничего так влезало – по четыре порции за раз. Мама озабоченно хмурилась, но поделать ничего не могла, ведь обещания нужно выполнять. Только просила не торопиться и не заглатывать лакомство большими кусками.

      Короче говоря, у Михаила Владиславовича Зубкова отношения со стоматологией не сложились с детства. Да и сам отец, беззаветно преданный своему делу, частенько называл свою работу «каторжной». Дважды на Мишиной памяти пациенты до крови прокусывали отцу пальцы. После каждого случая отец в течение полугода ходил смурной, регулярно сдавал анализы и спал на диване в гостиной. Мише было его жаль – ну что за люди такие? Кусаются, будто собаки! А пару лет назад Миша увидел, как отец украдкой пристально рассматривает