Дракон в стогу сена. Георгий Герцовский

А та часть головы, которая должна бы фиксировать, что вы говорите это уже в двенадцатый раз, увы, благополучно спит.

      Глава 4. Драконы в пролете

      На следующий день я просыпаюсь много позже, чем нужно. А у нас собрание утром. Все должны свои идеи притараканить:, кого бы нам поймать, чтобы развернуть изувэрства во всей полноте. Вылив в себя полбутылки минеральной воды, выбрасываю из суперфона голограмму в воздух и жду. Наконец Анжела шепотом отвечает. Как я и думал, в конференц-зале вовсю идет оперативка, и на ней присутствуют все, даже чертов вест, а главный протеже начальницы еще в трусах и в десяти километрах от собрания.

      – Ты где? – спрашивает Анжела. – Тебе Димитр уже два раза звонил…

      – Блин… Да я суперфон вчера выключил спьяну. А будильник тоже в нем. Если спросят, скажи – лечу!

      – Что ле́чишь? – не поняла Анжела.

      – Склероз я лечу! Вместе с алкоголизмом.

      На ходу натягивая комбинезон, выскакиваю из квартиры. Так тороплюсь, что чуть не сталкиваюсь в воздухе с компанией студентов.

* * *

      Обычно Анунака обращается ко мне на ты, но сегодня она чересчур сердита:

      – Уважаемый Рэмислав! В то время как мы здесь собрались по актуальному вопросу и не можем начать собрание уже, – она смотрит на часы, – сорок две минуты, вы где-то прохлаждаетесь?

      Первым делом у меня, в силу природной язвительности, рождается желание ответить Анунаке в подобном же стиле:

      «Многоуважаемая Анна свет Николаевна! Во первы́х строках своего письма хотелось бы сообщить вам, что я вовсе не Рэмислав, как вы изволили выразиться, а Рэм – это, с вашего позволения, мое полное имя…» – ну, и так далее. Однако решаю не испытывать терпение начальницы и что-то бубню в ответ, что, по-моему, должно походить на краткую скорбь по утраченной дисциплине.

      – Итак, Рэмислав, – продолжает наседать Анунака, – какие у вас есть размышления на тему второго волшебного животного, которое мы могли бы поймать перед тем, как выйти к будущим акционерам с предложением?

      Слов слишком много, но общую суть я улавливаю.

      «Отдувайся теперь, – думаю. – Если скажу, что мыслей нету, надо мной свершат суд Линча».

      В таких безвыходных ситуациях меня часто спасает… Даже не знаю, как это назвать. Да вру, – прекрасно знаю! Глупость спасает! Начинаю что-то делать, а уже потом пытаюсь сообразить, зачем и что творю. Русское «авось» в динамически-прикладном виде.

      – Кот! – вдруг заявляю я, и окидываю присутствующих радостным взглядом. Что я имею в виду, остается для меня тайной. Но, сказав «а», надо говорить «б». Эх, вывози, родимая!

      – Что кот? – вздыхает Анунака. – Ты хочешь вернуться и посмотреть, не водятся ли там, откуда кот, какие-то другие ВС?

      – Кстати, – говорит Анжела, – Баюн что-то о гномах говорил. Хотя где их там искать?

      Спасибо, милая. Ты помогаешь мне выиграть время.

      – Да! – чувствуя, что снова на коне, радостно вскакиваю в седло, точнее сажусь на стул, и продолжаю: – Кот Баюн может нам подсказать, где и кого мы можем поймать.