Время перемен 1. Александр Леонидович Кириллов

еще одна такая выходка и тебе придется менять город, если хочешь быть целым, я тебя здорового не отпущу.

      – Больно-то как, чего ты хочешь, долю или что?

      – Доля в деле – дело хорошее, но я тут пассажир временный, мне ваши тайны не нужны. Работать буду нормально, а ты с зарплатой не обижай, может быть, премию подкинешь или реально сверхурочные плати и все будет тип-топ. Договорились или мне увольняться?

      – Договорились.

      Мы доносили доски пошустрее вместе с четырьмя работягами, которые были направлены к нам в помощь. Отработал я шесть часов, как и в ряде следующих дней, но бригадир, согласно уговору, по концу месяца добавил мне почти половину сверхурочных часов, а бухгалтерия выплатила полагающуюся зарплату.

      «Остапыч, может, проучим пацана, зажмем его и накостыляем, чтобы не выделывался?» – к бригадиру подошел угрюмый мощный грузчик под сорок лет по имени Петр.

      – Знаешь, Петя, бьет он сильно, да еще обещал меня инвалидом сделать, если я буду мешать ему подрабатывать. А парень и, правда, работает по-честному, в наши дела не суется. Пусть трудится и дальше, тянет на себе нашу работу. Так что не трогай его, а то он и тебя отправит полежать в досках.

      – Работает он честно, согласен, а ты думаешь, что он отделает нас?

      – У меня чуйка, что справится с нами, даже уверен в этом. Чувствуется, что умеет драться, а бьет так жестко, что я чуть не помер, когда он мне в печень засадил. Веришь, я после его удара, как дышать надо забыл, пока не оклемался.

      Дома мать была встревожена. После того, как я несколько ночей за полночь еле приползал домой, она пристала к отцу.

      – Петя, поговори с сыном, чем он там занимается, я у него деньги в столе нашла.

      – Много?

      – 75 рублей, откуда у него пол моей зарплаты в загашнике?

      – Да, непонятно, но уже поздно воспитывать. Попадется, дурак, пусть сам расхлебывает.

      – Отец ты или нет, поговори с сыном!

      – Люся, поздно уже говорить, правда, он сильно изменился, я не узнаю его, но поздно. Да и как ты себе это представляешь? Начну угрожать наказанием, так он меня самого в бараний рог скрутит. А мои слова, они ему, как о стенку горохом.

      – Ты же не был таким, сам опустился и сын непонятно чем стал заниматься. Я уж с того воскресенья аж обрадовалась, что сын так сильно изменился, надежда на счастье появилась, а теперь не пойму, что с ним. Еще и на бокс ходит. Объясни мне, для чего он учится драться?

      – Чтобы от хулиганов отбиваться.

      Тут я прискакал с управы и побежал на кухню подкрепиться.

      «Витя, куда ты на ночь глядя?»

      – На вокзал!

      – Витя, ты что, пассажиров трясешь? Посадят же тебя, только за ум взялся, учебу подтянул и на тебе!

      – Каких пассажиров! Я грузчиком работаю на железке и в стройуправлении. На железке за разгруженный вагон сразу дают 25 рублей, а в конторе – по концу месяца и аванс обещают.

      – Ой, Витя, а я уж все передумала, откуда у тебя деньги. Я протирала твой стол, заглянула в ящик и случайно