Сибирский папа. Наталия Терентьева

вышел из кухни и остановился на пороге моей комнаты, надевая вторые очки – одни у него уже были на лице.

      – Фу ты! – сказал он. – Валюша, ты не видела мои очки?

      – В руке у тебя! – почему-то очень сердито ответила мама.

      – Нет, я не это хотел сказать… – Папа обнял нас обеих. – Вот давай я всё расскажу, а?

      – Ты? – хмыкнула мама и слегка стукнула папу по плечу. – А что ты знаешь? Что? Рассказчик… Всё. Крайне тяжело с вами разговаривать! С обоими!

      – Валюша… – Папа, естественно, поплелся за мамой в кухню, на ходу сдергивая обе пары очков и держа их в одной руке. Второй рукой папа делал мне жесты, которые должны были означать: «Успокойся! Всё хорошо! Не надо ничего сейчас выяснять!»

      А мама так мне ничего и не сказала.

      Сейчас я взглянула на своего биологического отца и повторила:

      – Я не знаю, поеду ли я к вам.

      – К тебе, – поправил меня он. – Давай ерундой не занимайся, на «вы» меня звать не надо. Как вышло, уже не исправишь, все были в чем-то неправы. Но ты молодец, что нашла меня. Ты голодная? Голодная.

      Я попыталась возразить.

      – Я вижу, голодная, – тепло улыбаясь, кивнул он.

      – Здесь… гм… – Я решила всё же предупредить его, что ресторан дорогой, хотя он сам уже просматривал меню с совершенно невозмутимым лицом и на вид не был такой уж бедный, как я почему-то себе представляла. – Здесь дорого. Думаю, обедать здесь не будем.

      На самом деле из-за разницы во времени я и не хотела есть. В Москве только девять часов утра. Мама с папой сидят за столом и смеются, обсуждая что-то свое, физическое. А что им еще обсуждать? То, что я улетела в Сибирь и сижу сейчас в ресторане с человеком, чья кровь во мне течет?

      Как странно… От какой-то нереальности ситуации у меня даже стала кружиться голова и мне стало нехорошо. Я взглянула на запертое окно.

      – Душно. Нельзя открыть?

      – Можно, – улыбнулся мой… отец. А как мне его называть?

      Он сделал какой-то неуловимый жест, и тут же около нашего стола оказался официант, тот самый, деликатно предупредивший меня, чтобы я особенно здесь ничего себе не набирала. Бывают, наверное, такие глупые девушки, которые сначала заказывают, а потом уже складывают числа… Пирожное, еще пирожное, чай, бокал вина – для красивой фотографии это необходимо – сейчас очень модно фотографировать все сквозь бокал красного вина… И чтобы было видно, что ты не дома сидишь на дырявом диване, и тем более не в общаге с большими тараканами по углам, которые норовят залезть в твою чашку с кофе и хрустнуть на зубах в самых неподходящих момент, когда ты отпиваешь глоточек и мурлычешь в камеру: «Кофе… из Гватемалы… я была там летом… да…», а в хорошем ресторане. А потом тебе приносят счет. Я знаю девочек, которые тратят почти всю стипендию, чтобы сделать такой снимок и поставить в сеть. Зачем? Чтобы люди думали, что они богатые и успешные. И родители у них богатые и успешные. Успели прибежать туда, где весело и ярко, где на большой мировой рулетке вращаются деньги, много денег…

      Мои