Пари на красавицу. Ирина Муравская

начитаются любовных романчиков и начинают идеализировать. Зарубите уже себе на носу – идеальных парней не существует. Идеальных девушек, кстати, тоже. Вы требуете от нас невозможного, хотя сами едва ли лучше.

      Во загнул.

      – Как полезно порой что-то почитать, да? – хихикаю я. – Сразу серая жидкость в голове активизируется.

      – Ха-ха. Оборжаться прям.

      – Ну васчета, да. Или ты что, реально хочешь подискутировать на тему Адама и его проблемного ребра?

      – Не буду я дискутировать. Но от списка запросов твоей сеструхи знатно приохренел. Нашлась, блин, принцесса Монако.

      – А кто у нас принцесса Монако?

      – Да в душе не е*у.

      Коротко и лаконично.

      – Я-я-ясно, – протяжно тяну. – И что в списке-то?

      – Мистер Грей, б***ь. Ни больше, ни меньше ей подавай. Только без красной комнаты. Но можно и с ней, если остальные пункты соблюдены.

      – Что за пункты?

      – Фильм посмотри.

      – Смотрела. Правда меня хватило только на первую часть. Потом желание всечь Анастейше за тупость и блеянье пересилило охоту видеть её голые сиськи.

      – Б***ь, она ещё их и поимённо знает, – Глеб смачно хлопает себя по лицу. Замирает на пару секунд, после чего вопросительно подглядывает через растопыренные пальцы. – А чё, прям сиськи-сиськи показывали?

      Теперь моя очередь фейспалмить. Кто о чём, называется.

      – Слушай, – до меня тут доходит, что нос я уже не зажимаю. И даже ароматов не чувствую. Бедные рецепторы. – Мне очень весело в мужском сортире, но давай к сути проблемы. От меня что надо?

      – Я ж сказал, нужен женский взгляд со стороны. Накинь в общих чертах план действий. Что вы, бабы, обычно любите?

      – Я скажу, что мы НЕ любим. Перво-наперво, мы, бабы, не любим, когда нас называют бабами. Бабы продаются в магазине для взрослых. Резиновые такие, ты наверняка с ними знаком.

      – Не угадала. Предпочитаю живых. Хотя и живые порой те ещё брёвна.

      С видом терпеливой мамочки, у которой чадо упорно лезет в лужу в новеньких белых ботиночках, потираю занывшие виски. Как там делается? Указательный палец соединяется с большим и «О-о-о-о-м»…

      – Чисто в целях расширить кругозор, – интересуюсь я. – Ты когда-нибудь расценивал девушек не только как объект для секса?

      – Само собой. Лет до четырнадцати.

      – А потом?

      – А потом потерял девственность и жизнь заиграла красками.

      Мда. С этим клиентом мне всё понятно. Ведите другого.

      – Ладно, испорченный современными нравами Ромео, – вздыхаю я грустно. – Могу для начала наметить фронт работы. Первое, что ты… – не договариваю, потому что меня без предупреждения затаскивают в одну из закрытых кабинок. Уже подумываю над тем, чтобы хорошенько цапнуть его за культяпу, оставив в компанию к первому второй слепок от зубов, но теперь и сама слышу приближающиеся шаги. Скрип. Кто-то зашёл. И не один. Гогочущая компашка. Трындец. Если они меня тут застанут с Воронцовым, потом не отмоешься от позора…

      Затаиваюсь мышкой и даже