Книга снов. Нина Георге

Скотта. А он как-то сказал мне: «Старик, ты и глазом не успеешь моргнуть, как превратишься в самого интересного парня школы, пусть и на одну лишь золотую неделю. Подумай хорошенько, хочешь ли ты отказаться от такого шанса. Это ведь звездный час в жизни любого парня: вмиг стать самым загадочным типом в школе. Стоит попробовать хотя бы из-за девчонок». В действительности он так не считает. Да и девчонок в нашей школе нет.

      Скотт и я – единственные тринадцатилетние из Колет-Корт, которых приняли в Менсу[4]. Скотт называет это сообщество людей с высоким коэффициентом интеллекта «сборищем слабоматиков». Мама говорит, что мне стоит гордиться собой, ведь я один из всего двух несовершеннолетних среди девятисот «молодых интеллектуалов» в Англии, но гордиться по чужой указке – все равно что жевать наждачную бумагу.

      Если мама узнает, что я тут…

      Возможно, она отдаст меня на усыновление. Возможно, никогда больше не заговорит со мной. Возможно, отправит в интернат. Не знаю.

      – Спасибо, милый. – Голос Шейлы Уолкер обретает привычный цвет, когда она забирает планшетку с бланком со стойки и вносит мое имя в компьютер. Ее длинные ногти решительно стучат по клавиатуре в зеленом тоне.

      – Тебе на второй, Сэмюэль Ноам Валентинер, – произносит она так, будто я этого не знаю.

      На втором этаже отделение интенсивной терапии для пациентов, которые живут в тишине и одиночестве. Потому они сюда и поступают. В Веллингтонскую больницу, отделение неврологии. В Лондонский центр по изучению мозга. Что-то вроде НАСА среди неврологических отделений.

      Шейла Уолкер протягивает мне план формата А4, абсолютно такой же, как вчера и позавчера. Она уверенно обводит красным маркером то место на плане, где мы находимся, и то место, куда мне нужно попасть, и показывает самый короткий путь из точки А в точку В.

      – Лучше всего тебе сразу поехать на том лифте до второго этажа, Сэмюэль Ноам.

      Миссис Уолкер с таким же успехом могла бы работать в лондонской подземке.

      – Кенсингтон – направо, прободение кишечника – прямо, морг – у автоматов с напитками, налево. Хорошего дня вам, мистер Сэмюэль Ноам Валентинер.

      – Вам того же, мэм, – отвечаю я, но она уже и думать обо мне забыла.

      В первый день со мной все же пришла мама. В ожидании лифта она сказала:

      – Мы ничем не обязаны твоему отцу, понимаешь? Ничем. Мы пришли лишь затем…

      – Я понимаю, – перебил я ее. – Ты не хочешь его видеть. Ты дала себе обещание.

      – Как так? – спросила она через какое-то время раздраженно. – Как это ты все всегда понимаешь, Сэм? Ты еще слишком юн для подобных вещей! – Она протягивает мне план. – Извини, но все, что связано с твоим отцом, просто сводит меня с ума. Это какой-то кошмар, Сэм.

      Ей не понравилось, что я втайне от нее спросил отца, не придет ли он в Колет-Корт на День отца и сына. «Проси не проси – его все равно не будет», – сказала она.

      В тот момент ее голос переполнил меня, он походил на аромат розмарина в дождливую погоду, такой печальный, приглушенный.

4

Менса (лат. mensa – стол) – крупнейшая и старейшая организация для людей с высоким коэффициентом интеллекта.