Эликсир жизни. Николай Векшин

косясь на наши хихикающие физиономии. «Клявикуля», – спокойно повторял Вольц. «К-к-к-лэв-викула», – еще хуже произносил Сережа, красный как рак. «Клявикуля, клявикуля, клявикуля», – методично повторял немец. Мы замирали в предвкушении и ложились на парты. «К-к-к-лэв-в-вик-кул-лэ, к-к-к-лэв-в-вик-кул-лэ, к-к-к-лэв-в-вик-кул-лэ!», – с энтузиазмом вторил ему бедняга, сопровождаемый нашим гоготом. Хотя мы жалели Сережу, но не падать от смеха на парты было невозможно. Зато он вызубрил столько латинских слов, сколько не знали мы вместе взятые. Выучил он латынь блестяще, но нормально говорить не мог. Вольц был непреклонен.

      И вот в ноябре вместо Вольца пришла старушка лет 75. То ли Сереже просто повезло, то ли он накапал на Вольца в деканат… Это была замечательная старушка, из бывших гимназисток. В молодости она, вероятно, была красавица. Чудесные голубые глаза, благородная седина, правильные черты лица, хорошая осанка. Приятная и опрятная, она сразу получила у нас признание, а вместе с ним ласковое прозвище «Княгиня Божий Одуванчик». Она была чуть менее требовательна, чем Вольц: не так сильно мордовала за произношение. Сережа стал получать по латыни желанные пятерки.

      Выучить кучу слов и освоить латинскую грамматику было делом нешуточным. Многие студенты старались вызубрить, ненормальные. Некоторые умудрялись списать. Я был не способен ни на первое, ни на второе. Правда, один-единственный раз все-таки списал. Почти вся группа уже давно получила по латыни зачет, а я нет. Я никак не мог взять в толк: зачем знать язык, на котором давным-давно никто не говорит? Княгиня Божий Одуванчик каждый раз сокрушенно отправляла меня доучивать. И вот перед самым Новым годом я в очередной раз пришел на зачет. Она дала задание и вышла из аудитории, на пороге предупредив: «Вернусь через полчаса. Не торопитесь». Решила дать мне шанс. Минуту моя гордость боролась с искушением. Наконец, гордость жалобно мяукнула и спряталась под парту. Я вытащил из-под парты учебник и первый раз в жизни (первый и последний!) списал. Старушка вернулась, послушала мои ответы и ободряюще молвила: «Ну вот, видите, Никишин, Вы все-таки кое-что знаете. Ставлю Вам зачет. А Вы когда-нибудь поставьте за меня свечку». Прошло много лет, но до сих пор свечку в церкви я так и не поставил.

      Чистый цирк и половой процесс

      С биологией было не проще. На занятиях мы вскрывали лягушек и аскарид, учили систематику животного царства, изучали строение миноги, паука и прочих тварей. Систематизация дает успокоение, но порабощает.

      Как может нормальный человек запомнить 200 названий костей или мышц млекопитающих? А знать названия всех органов? Да еще по латыни? Оказалось, что среди студентов ненормальных гораздо больше, чем нормальных. Я старался выучивать, но мозги отказывались бездумно запоминать; они требовали понять, найти причины и следствия.

      Кто ищет, тот всегда блуждает. А кто не блуждает, тот не найдет. Читая учебники, я подолгу застревал на каждом интересном вопросе, а если было не интересно, то пропускал. Получалось, что некоторые