Эликсир жизни. Николай Векшин

неровно. Математичка спрашивала: «Никишин, почему ты не стараешься? Некоторые решения задачек у тебя оригинальны, а некоторые – полная чушь. Почему так?». Учительница по русскому языку тоже удивлялась: «Викентий! Как ты умудряешься писать грамотно, не зная правил?».

      А я увлекался космосом. В старших классах был победителем городской олимпиады по астрономии. И даже стал призером Всесоюзной космической олимпиады; меня вызвали в Москву, показали по телевидению. Так в 16 лет я стал знаменитым. И даже географичка, ставившая мне тройки, стала ставить пятерки.

      Она раньше ставила мне тройки не случайно. Однажды, готовя дома урок по географии, я обратил внимание на то, что контуры материков на глобусе совпадают друг с другом. Если мысленно совместить Америку с Африкой и Европой, а потом с Азией, Австралией и Антарктидой, то получится огромный супер-континент. Не означает ли это, что когда-то на планете был гигантский материк, по какой-то причине треснувший и расползшийся по кускам? На уроке я спросил учительницу об этом. Она вытаращила на меня глаза и завопила, что это полный бред, ибо земная твердь не может плыть по океанам. Я не успокоился, а стал читать про материки и вскоре нашел, что когда-то один немецкий ученый выдвинул именно такую идею о расколовшемся супер-материке. Тогда ученый был осмеян, но сейчас признан. Континенты дрейфуют всего по нескольку сантиметров в год, но за сотни миллионов лет набегают многие сотни километров. Я показал этот материал учительнице. Она раздраженно фыркнула и заявила, что это всего лишь дурацкая гипотеза, противоречащая учебникам и здравому смыслу. Обычно здравым смыслом мы называем то, что наши потомки назовут старыми бреднями.

      По биологии в школе я не блистал. Все эти пестики с тычинками и жабры с челюстями наводили на меня тоску. Я по-честному пытался выучить зоологию и ботанику, но каждый раз был побежден зевотой. В 10-м классе, решив стать биофизиком, чтобы найти «эликсир жизни», ездил в читальный зал городской библиотеки и брал «Биологию» Вилли. Через час усердного чтения этой капитальной книги я начинал сонно клевать носом. Однажды сквозь дремоту услышал чью-то насмешливую реплику: «Зубрил студент, но захлебнулся жаждой знаний и уснул». Я тут же очнулся и хотел ответить, что я пока еще не студент, но смутился и промолчал.

      Мое решение пойти в биологию, принятое в 10-м классе, было неожиданным для всех – учителей, друзей, моей матери. Для всех, но не для меня. Я понимал, что космос – всего лишь полигон, на котором природа экспериментирует с такой странной и таинственной штукой как жизнь (тайна это не просто неизвестное; это неизвестное, от которого захватывает дух). Космические корабли предназначены не столько для перенесения людей в пространстве, сколько для утверждения могущества человеческой мысли. Но что такое мысль и как устроен человек – не ясно. Когда задумчивому юноше попадает в руки научно-популярная книжечка вроде «Природа и старение», она делает его фанатиком. Так случилось и со мной. Страстно захотелось найти «эликсир