Патологии. Захар Прилепин

броники тоже! – добавляет Язва.

      Семёныч подходит к подполу, перекидывается с ним парой слов.

      – По желанию, – громко говорит Семёныч.

      Все снимают с себя сферы и броники. Семёныч тоже. Остаёмся в камуфляже и в разгрузках.

      Только Анвар не снял ни один из своих броников.

      До жилого сектора бежим лёгкой трусцой, Анвар постоянно отстаёт.

      – Анвар, может, мы тебя засыплем ветками, а на обратном пути заберём? – язвит Гриша.

      На подходе к жилому кварталу разделяемся на две группы. Семёныч с двумя отделениями уходит на правую сторону улицы. Мы остаёмся под руководством Шеи на левой.

      В первом же сельского типа доме обнаруживаем вполне пристойную обстановку. Телевизоры, диваны, ковры…

      Кто-то тянется к магнитофону.

      – Ничего не трогать! – орёт Шея.

      Все топчутся в нерешительности.

      На кухне находим мешок арахиса. Пока Шея не видит, рассовываем арахис по карманам.

      – Мужики, может, отравленный? – сомневается кто-то.

      – Давай Амалиева угостим? – предлагает Гриша.

      – Да ладно, хватит хернёй страдать! – говорит Астахов, зачёрпывает горсть арахиса и засыпает в рот. Мы сосредоточенно смотрим, как он жуёт.

      – О, а тут ещё подвал! – говорит кто-то.

      Открываем, светим фонариками. Хасан лезет вниз. За ним Шея.

      – Мужики, тут бутыль вина! – кричит Хасан. Мы не успеваем обрадоваться, как раздаётся короткий чавкающий звук. Нам, нагнувшимся вниз, овевает лица терпкий запах алкоголя.

      – Я же сказал: “Ничего не трогать!” – повторяет комвзвода и возвращает автомат с подмоченным прикладом на плечо.

      – Мужики, никому не хочется плюнуть на Шею? – предлагает Язва, чья голова в числе прочих склонилась над лазом в подвал.

      Шея вылезает первым и выходит на улицу. За ним появляется Хасан, спрашивает глазами: “Ушёл?” – и вытаскивает наверх мешок с сушёными фруктами.

      Через пару минут вываливаем на улицы, у всех полны рты орехов и прочих вкусностей. Присаживаемся во дворике покурить. Появляется Семёныч с парой ребят.

      – Как дела?

      – Курим вот.

      – Ничего не брали?

      – Ты ж сказал, Семёныч!

      Молчим. Семёныч смотрит на дома.

      – Чего ешь-то? – спрашивает у Язвы.

      – Да вот, орешки.

      Семёныч подставляет широкую красивую ладонь. Язва щедро отсыпает. Все иронично смотрят на Куцего. Тот жуёт, потом на мгновение прекращает шевелить челюстями:

      – Чего уставились?

      – Ничего, – пожимает плечами тот, на ком остановил взгляд Куцый. Все начинают смотреть по сторонам.

      Через десять минут оцепляем первые хрущёвки. Находим место наблюдателям и снайперу, чтобы смотрели за окнами, проверяем связь – и вперёд.

      Первый подъезд, первая дверь. Стучим… Тишина. Шея бьёт ногой, дверь слетает, как картонная.

      Ходим по квартире, будто только что её купили, – новые наглые хозяева. Везде пусто.