Один шаг в Зазеркалье. Мистический андеграунд (сборник). Константин Серебров

Александр, странно поджав губы, – но только пусть все делает тихо.

      – Я понял, сэр, – притворно улыбнулся я и, взяв сумку с едой, недовольно отправился на кухню.

      Нарезая сыр, я услышал голос Александра:

      – Я посвятил вам, Маэстро, одну из своих баллад – «Кружится Магистр». Позвольте исполнить ее.

      – С удовольствием послушаю тебя, Саша, – сказал Джи.

      Я услышал полнозвучный аккорд. Голос у Александра был отчужденно-холодным, но текст звучал интересно; он с видимым удовольствием несколько раз повторил припев:

      В руках его вальтер,

      в руках его вальтер,

      в руках его Вальтер Скотт.

      – Потрясающе! – сказал Джи. – Тебе удалось почувствовать нечто запредельное. Как ты смог проникнуть вглубь этой странной полушарлатанской фигуры Челионати, которую я представляю на сцене жизни?

      «А меня Джи не хвалит, как бы я ни старался», – мрачно думал я, продолжая готовить закуску.

      – Недавно я виделся с Евгением, – сказал Александр. – Мы обсуждали тему запредельной тьмы. Я написал еще одну балладу и, если вы хотите, могу спеть ее.

      – Конечно, – с энтузиазмом поддержал Джи, – продолжай.

      – «Этот синий сеньор Астарот…» – начал Александр с ледяной интонацией, резко ударив по струнам.

      Я перестал прислушиваться, ибо текст баллады был пугающим. Приготовив закуску под звуки песни о чьем-то белом теле, навевающей кладбищенскую жуть, я вошел в комнату с подносом, уставленным тарелками, и услышал начало следующего куплета:

      Двадцать миллионов в речку,

      Двадцать миллионов в печку,

      Наши автоматы не дают осечки…

      Я накрыл на стол и съежился на стуле, прячась от тягостной ледяной атмосферы, не зная, как вернуться к состоянию внутреннего комфорта.

      Баллада закончилась сильным аккордом, от которого лопнула пара струн. Александр запрокинул голову и закрыл глаза, словно в экстазе. Джи отставил свой бокал и воодушевленно произнес:

      – Ну вот, теперь мы можем и закусить слегка. Почему бы нам, Александр, не перебраться за накрытый стол?

      «Отлично, – пронеслось у меня в голове, – начинается более приятная часть визита».

      Вдруг я увидел, что атмосфера в комнате засверкала перламутровым блеском. Она привлекала меня ощущением внутреннего взлета, но в то же время отпугивала неземным холодом. Александр, небрежно бросив гитару, сел к столу и, налив себе полный стакан вина, залпом осушил его.

      – Я постоянно общаюсь теперь с Евгением, – заговорил он. – Эльдар – это лишь его отражение в темном зеркале. Евгений раскрыл мне глубину Великого Делания, давая инструкции в контексте инспираций Фламеля и Бэзила Валентина. Он дал мне задание изучить их труды в подлиннике, и я уже стал приближаться к Работе в Красном.

      – Как же тебе это удалось? – поинтересовался Джи.

      – Сделав некоторое усилие, я за два месяца изучил французский и прочел их труды. Теперь в Нигредо для меня не осталось секретов. Но я надеюсь от вас узнать состав