Софиология и неопатристический синтез. Богословские итоги философского развития. Сборник статей

Флоренского был прот. Георгий Флоровский. Флоровский утверждал, что у Флоренского «больше вкуса» к телогуменам, чем к догматам: «Точно догматы слишком громки для него, и он предпочитает неясный шепот личного мнения…».[150] Однако даже если это так, то ведь о вкусах не спорят. Для богослова естественно обсуждать в том числе и богословские проблемы, не имеющие еще окончательного догматического решения. Но верно ли определен вкус Флоренского? В «Столпе» телогуменом является софиология. Относительно софиологии Флоренский отнюдь не «шептал», а высказывался вполне определенно, пытаясь укоренить свое мнение в догматах Церкви. Превалирующая же тематика «Столпа» – традиционные темы догматического и нравственного богословия.

      Не люба оказалась Флоровскому софиология Флоренского. Якобы он замкнулся «в кругу софийного имманентизма».[151] Якобы Флоренский говорит о Софии «резче и жестче», чем Вл. Соловьев.[152] Флоровский считал, что слова Бердяева в отношении символистов – «люди, поверившие в Софию, но не поверившие во Христа», – относятся и к Соловьеву, и к Флоренскому.[153] Получалось, что София как будто подменила Христа у Флоренского. Флоровский видит здесь и «муть эротической прелести».[154] Отсюда якобы проистекают догматические ошибки Флоренского. Мистика Флоренского «всего менее мистика Христа», скорее, «мистика первозданной тварности, мистика софийной девственности».[155] Для него якобы в девственности, а не в воскресении «открывается последняя судьба твари».[156] Флоренский якобы «чает проявления софийных устоев, но не говорит о воскресении».[157] И даже Церковь для него «скорее осуществление премирной Премудрости, нежели раскрытие Богочеловечества».[158] Якобы София у Флоренского слабо связана со Христом, а больше с Богоматерью: «Высшее откровение Софии <…> не во Христе, а в Богоматери <…> В Приснодеве он видит и чтит прежде всего явление Софии – более, чем Матерь Божию».[159]

      Что такое «софийный имманентизм» совершенно неясно у Флоровского. Неужто это намек на подмену Христа, Богородицы, Церкви Софией? Таким, как Флоровский, есть ответ в «Столпе»: для их «греховного ума», «ума растленного, т. е. рассудка», идеи Христа, Духа, Богородицы, Девства, Церкви, Софии «никак несоединимы в целостный образ».[160] Такой «растленный ум» способен лишь противопоставлять Софию и воплотившегося и воскресшего Христа, Девство и Воскресение, Христа и Тварь, Софию и Богочеловечество, Христа и Богородицу: «Разумеется, Слово Божие, Богородица, Девство, Церковь, Человечество, как рассудочные понятия, несовместимы друг с

150

Флоровский Г. В. Томление духа // Путь. 1930. Февраль. № 20. С. 102–103.

151

Там же. С. 106.

152

Флоровский Г. В. Пути русского богословия. Париж, 1937. С. 497.

153

См.: Там же.

154

Там же. С. 498.

155

Флоровский. Томление духа. С. 106.

156

Флоровский. Томление духа. С. 106.

157

Там же.

158

Там же.

159

Там же. С. 105–106.

160

Флоренский. Столп… С. 349.