В барханах песочных часов. Ольга Александровна Коренева

это сюр так сюр! Сплошняк… – завосторгался он, – вы обязательно должны нас познакомить…

      Вот я их с Пончиком и свела, на свою голову. Мало того, что всю ночь вино пили, так еще мне всю квартиру изрисовали своей сюрой. Нет, нельзя делать добро людям, – трагическим тоном заключила она. – Приезжай, Саламандра, а то я этого не переживу…

      Зайдя в квартиру к Янке, Леночка действительно увидела печальную картину: обои были изрисованы принцессами, драконами, лешими, индейцами, атомными взрывами и вообще чудищами без названия.

      – Ты на балкон взгляни, Саламандра, – безучастно сказала Янка.

      На балконе билось по ветру постельное белье, забрызганное красками, измалеванное рисунками, отдаленно напоминающими то ли щупальца спрутов, то ли фантастические водоросли.

      Пончик с обреченным видом лежала на тахте и молча выслушивала нарекания, уставясь неподвижным взглядом на штору, тоже изрядно заляпанную красками.

      – Как зовут твоего сюрреалиста долбанного? – обратилась к ней Янка.

      – Паша… – пролепетала Лариса.

      – В общем так, Пончик, чтобы мне твой Паша квартиру отремонтировал, а то я на него заявление в ментовку напишу…

      Толстушка горько всхлипнула и отвернулась к стене.

      – Милая моя мамочка, зачем ты меня оставила, – картинно запричитала Янка и потянулась за пачкой сигарет, лежащей на книжной полке. Ее рука задела за провод допотопного вентилятора, висящего на стене. Вентилятор с громким визгом сорвался с гвоздя. На мгновение показалось, что это один из чудовищных пауков, нарисованных на обоях, прыгнул на Янку…

      – А-а-а!!! А-а-а!!! – истошно завопила она, закрыв лицо ладонями, – ой, кошмар! Ой, кошмар!

      Леночкин смех привел ее в чувство. Она села, закурила, и бросила в вентилятор зажигалкой. – У, за-ра-за, напугал!

      – А что, дети мои несчастные, покинутые, – подала голос Пончик, – действительно, давно пора сделать косметический ремонт квартиры. А пока, лучше, во всяком случае, просыпаясь, видеть перед собой свежую сюру, чем пятно от раздавленного когда-то клопа-кровососа. И твоя мама, Яночка, здесь ни при чем. Правда, Саламандра? – заискивающе обратилась она к Лене.

      Не получив ответа на свои доводы, Лариса спустила ноги с тахты, нащупала шлепанцы, накинула халат и, пошатываясь спросонок, пошла в ванную.

      – Все, надо вставать и действовать, – сказала она через плечо. – До твоего отлета, Саламандра, еще целых два дня… А спать так хочется… Вот завалиться бы снова и проспать эти два дня до субботы.

      В прихожей Лариса споткнулась о таз, доверху наполненный ее эскизами, и пожаловалась, что в ванной нет света.

      Леночка поняла, что на сей раз без ее помощи подруги не обойдутся. Она взялась за хозяйство сама: быстро починила пробки в счетчике. Через полчаса на кухне приятно запахло яичницей и чаем. Леночка пересыпала в сахарницу голубоватые кубики быстрорастворимого, и пригласила подруг за стол.

      – Присаживайтесь,