Остаток ночи в её бокале. Ольга Александровна Коренева

Губерман, хорошо сказал, да? – парировала она, и выключила мобильник.

      Надо поставить его в чёрный список. Хотя, нет, пусть звонит.

      И тут вдруг она поняла, что ей нужны его звонки. Они злят её, бесят, вызывают прилив адреналина. А они нужны ей.

      За окном бушевал ветер, но было весьма тепло, несмотря на начало апреля. На деревьях уже распустились почки. На Пасху бабуля собралась ехать в родную деревню, в Пригореловку. Она всегда жила там с Пасхи до осени, до первых холодов. Вера там давно уже не появлялась. Даже в отпуск. А чего там делать? Дрова рубить, печку топить, воду из колодца таскать, огород обихаживать? Нет уж, это – для бабули, она это любит. А у Веры и здесь есть дела, работа в ООО – справки, визитки, ксерокс, факс. Работа не пыльная, это всё по ней, да. Платят, правда, не так уж чтобы, ну ничего, им хватает. Зарплата плюс бабулина пенсия – и нормально. Бабуле уже за восемьдесят, но она бодрая, крепкая, деловая. И выглядит намного моложе своих лет. Лицо персиковое, морщинки мелкие, незаметные, сама крепкая, статная. Вера не в неё пошла. В дедову породу, у того вся родня мелкая. Бабулю звать Любовь Андреевна, а маму звали Надежда Алексеевна. Имена святых. Бабуля верующая, всех крестила – и маму, и её, Веру. И двоюродную сестрёнку Агапию. Гапу. С Гапой Вера иногда болтает в скайпе. Та однажды гостила у них здесь. Тоже мелкая, волосы пепельные, глаза светлые, кожа блеклая. В общем, бледная немочь. Ей семнадцать. Неинтересная внешне, худосочная. Окончила сельскую школу, сидит себе в деревне, с огородом возится, родителям помогает. Сонная душа. Вяло пересказывает в скайпе деревенские новости: на соседней улице изба сгорела, старуха Машка-самогонщица ночью зарубила топором алкаша Ежа, бешеная лиса покусала деревенских собак, и Санька Валюкин их отстреливал… И всё в том же роде. Ничего не меняется в родной деревне. Глушь да дикость. Ей было пять, когда мамы не стало. Ма работала в соседнем посёлке в библиотеке. Дачники жертвовали в библиотеку свои книги. Посёлок большой. Дачников там много. И книг тоже. Часть ма приносила домой. Вера читала запоем. Она рано начала читать. А бабуля до пенсии работала в том же посёлке учительницей. Там у них есть дальняя родня. Иногда ма и ба брали с собой Веру, когда отправлялись туда – дорога полем, песок набивается в сандалики, жухлая трава по краям дороги, пригорок, перелесок, поле со льном, синенькие мелкие цветочки, долго идти, устала, мама берёт её на руки… Ну не так уж и далеко, всего два километра. Тёплый легкий воздух, много запахов, свежесть. Но всё равно Вера не любит деревню. Её душе там тесно.

      Вера иногда пыталась понять, а почему их деревня называется Пригореловка? Там что-то пригорело? Пироги пригорели у бабы? Или деревня была при горе? При горе ловко построена, потому и Пригоре=ловка? Или ловили при горе кого-то? Или горе горькое, и при нём лавка («а» со временем сменилась на «о», вышло «ловка»). Она спрашивала у всех местных, но никто не знал. Не знали и бабуля с мамой. Все только удивлялись её вопросу, качали головами, и отвечали: «А неведомо, да нам без разницы». Но гора там была, правда, не очень большая, бурьяном поросла и травой высокой, туда порой козы убегали, да дети