Включи моё солнце. Майя Неверович

судя по картинке, – он кивнул в сторону выступавших.

      Бласт, или как там его на самом деле, пел что-то нудно-романтичное с голым торсом. А три девицы старательно извивались вокруг него и возили руками по тому самому торсу, да и не только. Лена представила, в каком экстазе сейчас была её подруга. Самой ей это зрелище казалось больше смешным, чем возбуждающим. Она тронула Макса за плечо и жестом показала, чтобы он взял крупно лица млеющих поклонниц. Тот ответил кивком и перевёл камеру.

      Конечно, не о таком мечтает вчерашняя выпускница журфака. Ничего, скоро она непременно будет на первом фланге всех мировых событий, а каждое её слово – сенсацией. А потом, лет через пятьдесят, о ней будут писать в учебниках и ставить в пример первокурсникам. А она к тому времени, уставшая от славы, будет жить в домике на берегу небольшой речушки.

      Нормальные люди мечтают о вилле и море или океане. Но не Ленка. Она и на море-то никогда не была, да и плавать не умеет, поэтому речка звучит как-то безопасно.

      Алёна скривила недовольную гримасу. Да, путь к мечте не устлан розами. Пока приходится освещать новости в родном Мясногорске, в котором не происходит ровным счётом ничего. У кого-то протекает крыша, ДТП на светофоре, плохие дороги и нечестные депутаты. А нет, депутатов ругать нельзя. Единственная в городе телекомпания полностью лояльна к местной администрации. Поэтому, как о покойниках: либо хорошо, либо никак. Иначе «давай, до свидания».

      Как выразился Степаныч, Ленкин коллега: «По сути, журналист, это писарь. А писарь – одна из древнейших профессий. Как и проституция. И похожи они меж собой не только заглавными буквами».

      Так что, в городе, где ничего не происходит, заезжий артист – большая сенсация.

      «Мечтать нужно аккуратнее», – сама себе съязвила девушка.

      – Алён. – Лёгкий толчок локтем вернул её в реальность. Макс выключил камеру. – Мне батарею надо поменять. Тут, в принципе, материала уже достаточно. Нам что ещё нужно?

      – Меня для подводки. Не сняли. Потом фуршет с «говорящим головами». Ну и Бласта интервью, где он признается в любви нашему городу и обещает вернуться. Вроде, всё.

      – Зашибись. Пошли тогда пока тебя отснимем у входа. Потом для перебивки ещё чуть поснимаю. Только давай сначала Бласта, а потом фуршет. Чтобы я мог свалить быстренько. Мне ещё в монтажке до утра резать-клеить.

      Лена кивнула, и они направились к выходу. Да, у них на канале оператор одновременно и монтажёр. И зачастую водитель. А учитывая состояние техники в офисе, каждый был немного айтишником, техническим директором и автослесарем. Так как порой, для того чтоб «заработало», хватало волшебного пинка по той самой неработающей технике.

      Штат компании состоял из восьми человек, включая уборщицу и давно уже пенсионного возраста бухгалтера, которая постоянно ходит покурить с секретаршей, годящейся ей во внучки. У Лены этот тандем всегда вызывал внутренний диссонанс. Хотя рассуждать о морали она не привыкла. Благо, жизнь в детдоме научила смотреть на многое проще.