Место Снов. Эдуард Веркин

когда им в раздевалку запускают мышь.

      – Поспешай, Доход, а то они скоро очухаются, тогда туго придется!

      И Перец треснул подвернувшуюся свинью рукояткой меча, подрубил подпорку ближайшей хижины и перевернул корзину с яблоками. Зимину показалось, что Перец даже не столько хочет есть, сколько ему нравится крушить и ломать, разбрасывать в разные стороны и пускать по ветру, на поток и разграбление.

      – Всыплем этим толстобрюхим! – кричал Перец, хотя никаких толстобрюхих, кроме свиней и Ляжки, вокруг не было. – Смерть уродам!

      Одним словом, Перец чувствовал себя полностью в своей тарелке. В отличие от Зимина и Ляжки, которым подобные экспедиции были непривычны. Зимин попытался освободить руку, неловко поскользнулся и перемазался в глине с навозом, а потом на него наступил еще и толстенный гусак. Ляжка же попытался ухватить поросенка, но тот оказал сопротивление и саданул копытом Ляжку в глаз, отчего у того сразу же зажегся изумительный фонарь.

      – Ветчина поганая, – Ляжка выпустил добычу. – Собачьи консервы…

      – Не плачь, Маруся, – утешил его Перец. – Пройдут дожди.

      Так постепенно, с шумом, криками и воплями, они добрались до длинного и приземистого амбара.

      – Вот и на месте, – сказал Перец. – Дело за малым.

      Перец уперся в стену плечом и проломил ее. Затем оторвал крышу и проник внутрь: амбар был Перцу по пояс.

      – А, черт, забыл тебя разуздить, Доход, – сказал Перец, набивая кожаный мешок сырными головами. – Ляжка, держи мешок.

      Он сунул в руку Ляжке мешок с сыром, затем освободил руку Зимина от колодки. И снова нырнул в хранилище. Зимин наклонился и собрал в мешок несколько желто-зеленых яблок. Он было собрался попробовать самое сочное яблоко, но что-то выбило это яблоко из рук. Зимин огляделся и обнаружил, что из ближайшей хижины выставился гном, а в руке у гнома длинная петля, а в петле какая-то круглая штука. Ляжка тоже собирал яблоки в подол рубашки и не замечал ничего вокруг, некоторые яблоки он сжирал на месте, не отходя от кассы, гнома с петлей он не видел.

      «Праща», – всплыло в мозгу Зимина, и еще всплыла какая-то библейская фольклористика. Что-то про дубосечных великанов и ловкоруких пастухов, которые этих самых великанов терроризировали своей меткостью и в конце концов довели до деревянного макинтоша.

      Недомерок с пращой был достаточно близко, и Зимину удалось его рассмотреть подробнейшим образом.

      Гном походил на лилипута из разъездной труппы «Блефуску». Однажды мать Зимина прибежала домой в восторге и сказала, что к ним в город приезжают бродячие лилипуты, что они жутко милые и что на них надо обязательно сходить. Она купила билеты, взяла у знакомых морской бинокль, и Зимины всей семьей поперли в драмтеатр. Лилипуты пели шансон, танцевали танго, кувыркались и ездили на сенбернарах, они Зимину совсем не понравились, поскольку он не мог определить для себя – кто они, взрослые или дети. И еще Зимину не понравились их лица – слишком старые для их размеров и слишком измученные существованием.

      Гном был точно такой же. Карикатурное лицо с большим носом,