Тихая вода. Вивека Стен

это тогда было принято.

      Находились и те, кто укоризненно качал головой и что-то бурчал про пижонство и столичные веяния. Но этим доброго лоцмана было не смутить. «На своей земле я делаю, что хочу», – отвечал он, когда подобные слухи достигали его ушей.

      Сигне, после долгих сомнений, все-таки купила телевизор, и до сих пор это оставалось единственным стилистическим нарушением в угоду современности. Случайный гость едва поверил бы, что меблировке виллы Бранда более ста лет, так отлично все сохранилось.

      Сейчас Сигне жила в доме одна, точнее с лабрадором Кайсой. Время от времени жаловалась, что содержание дома ей дорого обходится. Но очередному чужаку, пытавшемуся соблазнить ее фантастической суммой в обмен на самое красивое строение на Сандхамне, неизменно указывала на дверь.

      – Здесь я родилась, здесь и помру, – объявляла Сигне без тени пафоса. – И ни один толстосум из Стокгольма не переступит этого порога.

      Сигне любила Виллу Бранда, и Нора хорошо ее в этом понимала. Когда она была маленькой, соседке нередко доставалась роль мамы на подхвате, поэтому в ее доме Нора ориентировалась не хуже, чем в родительском.

      – Слышали, что случилось? – спросила Нора через забор.

      – Нет, а что?

      Сигне отставила лейку, выпрямилась и подошла к штакетнику.

      – На западном побережье нашли утопленника. Сейчас там полно полиции.

      Взгляд Сигне стал испуганным.

      – Можете себе представить настроение родителей из школы плавания, – продолжала Нора.

      – Утопленник, ты сказала? – переспросила Сигне.

      – Да. Я наткнулась на Томаса возле Вестербергс Ливс. Он приехал вести расследование.

      Теперь Сигне смотрела вопросительно:

      – И его опознали? Утопленника, я имею в виду…

      – Я там не была, но Томас сказал, что это мужчина и тело долго пролежало в воде. Похоже, несколько месяцев.

      – То есть Томас здесь по работе. Представить себе только, как он вырос…

      – Я тоже, тетя Сигне, – улыбнулась Нора. – Он ведь всего на год старше меня.

      – Все равно в это трудно поверить. Так быстро летит время, – взгляд Сигне стал печальным. – До сих пор не могу привыкнуть к тому, что у тебя своя семья и дети. Давно ли сама была ростом с Симона?

      Улыбнувшись на прощанье, Нора пошла к себе. Она тоже любила свой дом, который много лет тому назад унаследовала от бабушки. Пусть не хоромы, как у Сигне, зато уютно и довольно практично для дома 1915 года постройки. На первом этаже просторная кухня и комната, совмещающая функции телевизионной и игровой для детей и гостиной для взрослых.

      Небольшая изразцовая печь очень неплохо сохранилась. Зимой она особенно была кстати, потому что могла отапливать весь первый этаж. На острове случались перебои с электричеством.

      На втором этаже находились две спальни, для Норы и для Хенрика, и еще одна для мальчиков. Сразу после переезда пришлось раскошелиться на ремонт кухни и ванной, потому что там он действительно требовался.