Агент на передовой. Джон Ле Карре

из которых песок сыплется, согласен. И есть источники, которые пока себя не реализовали. Но есть и первоклассный материал для того, кто знает, где искать. И очень даже возможно, – словно вдруг вспомнил, – сделать себе имя в Гавани и заслужить повышение в Русский отдел.

      – А сам ты, случайно, не рассматриваешь такую перспективу, Дом? – спрашиваю я.

      – Какую, старина?

      – Карьерный рост в Русский отдел. За счет Гавани.

      Он хмурится и неодобрительно надувает губы. Я вижу его насквозь. Должность в Русском отделе – желательно во главе оного – мечта его жизни. Но не потому, что он знает эту область, обладает опытом или говорит по-русски. Ни первого, ни второго, ни третьего. Обычный городской парень без всяких лингвистических способностей, вскочил в уходящий поезд, а зачем его вообще взяли, он и сам, я думаю, не понимает.

      – Ежели, Дом, ты всерьез об этом подумываешь, то я готов совершить такое путешествие с тобой за компанию, коли не возражаешь. – Я его поддавливаю, то ли игриво, с издевочкой, то ли сердито, сам не знаю. – А может, ты собираешься отодрать наклеечки с моих отчетов и присобачить их на свой собственный, как ты это сделал в Будапеште? Просто спрашиваю.

      Он обдумывает мои слова, то есть сначала разглядывает меня поверх сложенных домиком пальцев, потом устремляет взор куда-то мимо и снова переводит на меня, словно желая убедиться, что я еще здесь.

      – Вот мое предложение, Нат, в качестве главы Лондонского управления. Хочешь – соглашайся, не хочешь – не надо. Я официально предлагаю тебе занять место Джайлса Уокфорда в качестве главы подстанции Гавань. Пока я являюсь твоим временным начальником, ты находишься в моем распоряжении. К тебе переходят агенты Джайлса и все подотчетные средства. А также представительские расходы или что там от них осталось. Я бы тебе советовал хвататься обеими руками, а отпуск продолжить как-нибудь в другой раз. Что скажешь?

      – Не получается, Дом.

      – Это еще почему?

      – Я должен переговорить с Прю.

      – И когда ты с ней переговоришь?

      – Наша дочь Стефани скоро отмечает свое девятнадцатилетие. Я обещал свозить ее и Прю на недельку покататься на горных лыжах, прежде чем она вернется в Бристольский университет.

      Он подается вперед и с театральной озабоченностью заглядывает в настенный календарь:

      – Когда, говоришь?

      – У нее начинается второй семестр.

      – Я спрашиваю, когда вы уезжаете на каникулы?

      – Суббота, пять утра, со станции «Станстед», если ты хочешь к нам присоединиться.

      – Предположим, вы с Прю переговорите и придете к положительному решению. А я попробую удержать Джайлса на месте еще на недельку, если, конечно, он не пожелает упорхнуть раньше времени. Ты будешь доволен или нет?

      Хороший вопрос. Буду ли я доволен? Я остаюсь в Конторе, работаю с прицелом на Россию, пусть даже питаюсь объедками с его стола.

      А вот будет ли довольна Прю?

      ◾

      Сегодняшняя Прю – это уже не та преданная жена «конторщика» двадцатилетней давности. Хотя