Клуб дневных мечтателей. Александр Салангин

скукотень. Кой смысл держаться насиженного места.

      – Ты что, как это «какой смысл».

      – Ну, а тебе не надоедает?

      – Не-а… Так. Пойду-ка посуду помою.

      – С ума сошла?

      – Что не так?

      – Расслабься, ты ж не дома.

      – «Делай, что хочешь» тут девиз? Я хочу помыть свою чашку. Не привыкла оставлять другим.

      Не веря, что делает это, Нина вскочила, в чём была, и как могла медленно подошла к умывальнику в углу трита – открыла кран, сполоснула чашку от чайной заварки. Она делала всё невозмутимо и, как ей показалось, плавно и с достоинством, но спина дрожала от ощущения прилипшего к ней взгляда. Не спеша обернувшись, поймала резкое движение его глаз в сторону экрана. «Вот власть-то наша над вами», подумала с удовольствием, ложась обратно, упала пунцовой от смущения щекой на подушку и продолжила разговор с коллегой, покрасневшим гораздо сильней, чем она сама:

      – Так, значит, предлагаешь всё бросить?

      – Да. Нет. Может быть. По крайней мере, эта перспектива веселее и интереснее, чем тошнить до пенсии… Или до первой подставы.

      – Ну, до пенсии точно не доживём. Одних вирус доконает, других догонит, – она говорила это, длинно зевая, – бандитская пуля. А-а-а-х-х-х.

      – Третьих – инфляция. Четвёртых – безработица.

      – И всех нас отпоёт обнуль.

      – Уж точно… Вон они. Построились.

      – Почётный караул.

      – У нас на похоронах.

      – Переключи ты их скорее!.. О-о. «Комсомольцы-ы…»

      – «Добровольцы-ы…»

      Она смотрела на него, дурашливо подпевающего советским героям, и слышала лёгкие уколы в сердце – тончайшей нано-иголкой, чуть выше нижних порогов чувствительности. «Мы ничего такого не делаем», показался вдруг совсем нежданный гость – самооправдание. Чего это. Перед кем это и за что. Взъерошила рукой короткую причёску, сбивая себя с лишних мыслей; поправила простыню на груди, сквозь мысли вдруг услышала: он что-то рассеянно и как бы не ей говорил вполголоса, так, что пришлось прислушаться – стекло изрядно гасило звук:

      – Бабушки моей фильм. Любимый. Она меня забрала к себе. То есть, родители. Ей сдали. Рос у неё. Мы всё время. Смотрели вместе. Но позже я смеялся уже. Подростком когда стал. Давно её уже нет.

      – Когда с обеда будем возвращаться?.. Точно: отлился твой синяк… Прости, тихоня Дима. Знаешь, а мне всё-таки этот формат нравится. Хочу с девчонками сюда сходить. А то караоке-боулинг. Скорее бы границы открыли.

      Она многозначительно постучала лиловым когтем по перегородке и заглянула молодому человеку в сердце:

      – Залежим по душам, как с тобой сейчас. Дамский угодник.

      У старлея вспотели ладони. Но главный гусар райотдела и сейчас не подал вида, что взволнован.

      – «Залежим»! Идея, согласен, гут. Тем более, тут за «рефералку» бонусы хорошие. Взять абонемент на отдел? Психологическая разгрузка. Только, знаешь… По мне, тема эта всё-таки одноразовая. Разок попробовать, а второй уже не потянет, надоест.

      – Это,