Вдруг война, а ты не готова! Откровенная история неидеальной женщины. Женя Артъе

А чтобы родители не воспринимали речь на слух, тренировались при них говорить только с приставкой «пи», после каждого слога – ПИна-ПИта-ПИша (Наташа). Таким способом мы проворачивали свои коварные планы по захвату кухни.

      Наташа всегда была рядом со мной, мне было так спокойнее. На дворе девяностые: кругом бандиты и «больные» люди. Я боялась, что она попадет в плохую компанию, и решила: пусть всегда будет рядом со мной, чем непонятно с кем.

      Папе не нравилось, что сестра тусуется с моими друзьями, он считал, что ей надо бы находиться со своими сверстниками. Но сложно было что-то менять, так как с рождения сестры родители мне твердили: «Сестра твоя ответственность!»

      Между нами долгое время была связь – больше, чем просто сестринская. В то время, когда Наташа рядом, я считала своим долгом ее контролировать во всем: будь то прогулка или отдых на море. Внутри меня включался тумблер, и я превращалась в надзирателя. Даже в тридцать лет. Только лишь на ее собственной свадьбе меня отпустило – я передала судьбу «дитя» ее мужу. И ведь действительно, отпустило. Но не отрезало. Душой я с ней. Всегда!

      К войне готова?!

      Решил сделать из старшей Жени солдата Джейн.

      Папа все детство готовил меня к апокалипсису.

      Первое, чему он меня научил, – пилить дрова «Дружбой N1», похожей на рыбу-пилу из мультика «Голубой щенок». Я ревела, да пилила. Зачем мне в жизни этот навык? Да еще и в городе…

      Делать кладку из кирпича в будущем мне может пригодиться – твердо считал папа, хотя пока не пригодилось. В сорок-то с лишним лет! Но самым тяжелым, пожалуй, был процесс расправы над бараном – от убийства животинки до вязки носков из его шерсти!

      Рассказываю поэтапно: убить барана (перерезать горло я так и не смогла), снять с него кожу (ну и что, что я девочка; отец жил в деревне, там было вполне нормально уметь это делать с восьмилетнего возраста). Потом шкуру барану надо было натереть солью, а шерсть сбрить. Вернее, наоборот: сбрить, а потом обработать солью. Ох, и эмоций я словила тогда! Пальцы жгло от соли, щеки – от слез. Помню, делала и думала – зачем это все со мной происходит? Мне было всего двенадцать лет!

      Дальше – веселее. Шерсть помыть, высушить, расчесать. А потом прядение и вязание носков. Самое странное: больше всего (не считая перерезания горла животному) я не любила вязать носки. Четыре острые спицы вечно сжимали ногу и кололи в кровь пальцы. Бррр.

      В голове до сих пор крутятся вопросы: как мне это все могло пригодиться, тогда и сейчас? Спустя тридцать с лишним лет я поняла, что это были всего лишь страхи молодого отца. На дворе стояли 90-е. Учитывая, что он пограничник, военный по жизни, вероятно, он просто боялся потерять своих детей – девочек. И из-за этого решил сделать из старшей Жени солдата Джейн. Помогло ли мне это по жизни? Тогда казалось – вряд ли! Эти навыки заложили во мне лишь великую самостоятельность,