Волшебник Изумрудного города. Все сказочные повести. Александр Волков

крупинок… Затрещали выдираемые из стены гвозди, рога свалились на пол и с дикой яростью бросились на Урфина Джюса.

      – Караул! – завопил испуганный столяр, удирая от рогов.

      Но те с неожиданной ловкостью преследовали его повсюду: на кровати, на столе и под столом. Медвежья шкура в страхе сжалась у закрытой двери.

      – Хозяин! – закричала она. – Открой дверь!..

      Увертываясь от ударов, Урфин отодвинул засов и вылетел на крыльцо. За ним с ревом неслась медвежья шкура, а дальше дико подпрыгивали рога. Все это смешалось на крыльце в вопящую и кувыркающуюся кучу, покатилось по ступенькам. А из дома неслось насмешливое уханье филина. Рога вышибли калитку и огромными скачками понеслись к лесу. Урфин Джюс, помятый и ушибленный, поднялся с земли.

      – Черт побери! – простонал он, ощупывая бока. – Это уж чересчур!

      Шкура с укором молвила:

      – Разве ты не знаешь, хозяин, что сейчас самая пора, когда олени страшно драчливы. Еще хорошо, что ты остался жив… Ну, теперь и достанется оленям в лесу от этих рогов! – И медвежья шкура хрипло захохотала.

      Из этого Урфин заключил, что с порошком надо обращаться осторожно и не оживлять что попало. В комнате был полнейший разгром: все было поломано, опрокинуто, посуда перебита, в воздухе кружился пух из распоротой подушки. Джюс сердито сказал филину:

      – Почему ты не предупредил меня, что опасно оживлять рога?

      Злопамятная птица ответила:

      – Гуамоколатокинт предупредил бы, а Гуамоко не хватило для этого проницательности.

      Решив рассчитаться с филином за его коварство позднее, Урфин начал наводить в комнате порядок. Он поднял с пола когда-то сделанного им деревянного клоуна. У клоуна было свирепое лицо и рот с оскаленными острыми зубами, и потому его никто не купил.

      – Ну, я думаю, ты не натворишь столько бед, сколько рога, – сказал Урфин и посыпал клоуна порошком.

      Сделав это, он поставил игрушку на стол, а сам сел рядом на табуретку и замечтался. Опомнился он от острой боли: ожившая игрушка вцепилась ему зубами в палец.

      – И ты туда же, дрянь! – рассвирепел Урфин Джюс и с размаху швырнул клоуна на пол.

      Тот заковылял в дальний угол, спрятался за сундук и остался сидеть там, мотая для собственного удовольствия руками, ногами и головой.

      Честолюбивые планы Урфина Джюса

      Однажды Урфин сидел на крыльце и слушал, как в доме переругивались медвежья шкура и Гуамоко.

      – Ты, филин, не любишь хозяина, – ворчала шкура. – Нарочно молчал, когда он оживил рога, а ведь знал, что это опасно… И все-то ты хитришь, филин, все хитришь. Насмотрелся я на вашего брата, когда жил в лесу. Вот погоди, доберусь до тебя…

      – Ух-ух-ух! – издевался филин с высокого насеста. – Ну и напугала, пустая болтушка!

      – Что я пустая, это верно, – сокрушенно призналась шкура. – Попрошу хозяина набить меня опилками, а то уж очень легка я на ходу, никакой устойчивости, любой ветерок свалит с ног…

      «А это хорошо придумано, – заметил про себя Джюс, – надо будет