Смертельный лабиринт. Андрей Добров

черную карету, стоявшую под фонарем, и решил завтра же утром приказать выставить наблюдение за квартирой баснописца.

      – Вот вопрос, – сказал он, не поворачиваясь. – Откуда Бенкендорф узнал, что я якобы интересуюсь бумагами «Нептунова общества»?

      – Ответ очевиден, – отозвался Крылов. – От меня.

      Леонтий Васильевич развернулся на каблуках и пристально посмотрел на толстого старика.

      – А я разве интересуюсь ими? – спросил он.

      – В моем письме написано, что да, – ответил Иван Андреевич и выпустил дым изо рта.

      – Какого черта вы написали ему это письмо? – поинтересовался жандарм.

      Крылов хрипло рассмеялся.

      – Помните, господин Цербер, как вы несколько лет назад вызвали меня к себе в кабинет и продемонстрировали ту железную коробку?

      Дубельт кивнул.

      – Картотеку Архарова! – продолжил Крылов. – В которой старый боров держал отчеты своих агентов. И вы решили, что можете шантажировать меня, угрожая предать гласности наши отношения с хозяином картотеки.

      – Согласитесь, с моей точки зрения, это был бы неплохой ход – иметь осведомителя прямо в литературной среде, причем человека именитого, популярного, общепризнанного острослова! Но вы отказались.

      – Я не просто отказался! – Крылов ткнул кончиком сигары в собеседника. – Я откупился. Взамен за папку из картотеки я рассказал вам про «Нептуново общество» и его архив.

      Дубельт тяжело вздохнул.

      – Это была нечестная сделка! Вы не сказали, что Обитель и архив в ней охраняются тайным государственным указом, который заверили трое – Екатерина, Павел и Александр.

      – Но не Николай Павлович, – заметил Крылов.

      – Николай Павлович не станет отменять указов своих предшественников, если на то не будет крайней необходимости. Я отдал вам досье, а вы оставили меня с носом.

      – Ну, – спокойно заметил Иван Андреевич, – и на старуху бывает проруха.

      – Но зачем, черт бы вас побрал, вы написали Бенкендорфу, что я охочусь за бумагами «Нептунова общества»? Ведь это неправда!

      Крылов пожал своими покатыми плечами, прикрытыми старым халатом.

      – Это моя месть.

      – Месть? – удивился Дубельт. – Мне? За что? За ту несчастную попытку шантажа?

      Иван Андреевич откинулся на подушки и злыми маленькими глазками впился в лицо жандарма.

      – А вы знаете, Леонтий Васильевич, что в тот момент чувствовал я? Нет? Когда вы выложили передо мной эту вонючую половую тряпку из прошлого и предложили утереться ею? Допустим, Архаров поймал меня по молодости на карточных долгах. Но я с лихвой отработал свои грехи. А потом появляетесь вы! И снова пытаетесь сделать из меня шпиона! Да еще среди людей, которых я почитаю цветом русской литературы! Для чего? Защищать власть? Уверяю вас, я хорошо знаю господ, которые олицетворяют эту власть. Я видел несколько их поколений. Именно поэтому всю вторую половину жизни я пишу про животных – они намного порядочнее людей. Особенно в придворных мундирах!

      Крылов сильно закашлялся.

      – Что