Одна на две жизни. Галина Романова

мрачно подумала она. – Буду укрываться двумя одеялами!»

      Она пошевелилась, чтобы вылезти из постели, приоткрыла глаза – и оцепенела.

      Форточка оказалась плотно закрыта, но в комнате все равно было прохладно. Холодом веяло от призрачной фигуры, стоявшей в ногах. При взгляде на стройный силуэт Агния вскрикнула. Ее охватил ужас.

      – О-о-о… – Вот все, что ей удалось выдавить.

      «Ты меня боишься?» – Знакомый голос словно пронзил ее до костей.

      – Т-ты…

      «Разве ты не узнаешь меня? – Тень придвинулась ближе. – Не может быть, чтобы я так изменился».

      – М-Марек?

      Агния села на постели, глядя во все глаза. Тень пошевелилась, медленно подплывая ближе. Да, это был он, ее муж. Лицо, чуть растрепанные светлые волосы, прижатые к груди руки. Какое-то странное одеяние, ниспадающее складками до полу – не поймешь, то ли плащ, то ли хламида.

      «Да, это я».

      – Марек! – вскрикнула Агния. – Ты… пришел?

      Она не верила своим глазам. До этого были лишь чувства – чьи-то ледяные прикосновения к телу и тревожные сны. И вот теперь она наконец-то смогла увидеть мужа.

      «Ты так меня звала! Так молила! Я не мог не откликнуться на твой призыв!»

      – Марек, – от облегчения Агния расплакалась. – Если бы ты знал, как мне плохо без тебя! Где ты сейчас, Марек?

      «Далеко. – Призрачная грудь колыхнулась, в комнате стало еще холоднее. – Ты даже не представляешь, насколько это далеко… И как трудно оттуда вырваться даже на минутку».

      Агния кивнула, готовая соглашаться со всем и сразу. Сейчас она чувствовала себя донельзя счастливой. И это не сон! Это все наяву!

      – Мне плохо без тебя, Марек, – произнесла она, и изо рта вылетело облачко пара. – Ой!

      «Там ужасно холодно, моя милая, – вздохнул призрак ее мужа, подплывая еще ближе. Было достаточно лишь протянуть руку, чтобы дотронуться. Очень хотелось так и поступить, но что-то удерживало женщину от такого поступка. – Ты себе не представляешь, какой там мороз! Этот холод навсегда въелся в мою новую сущность».

      – Почему?

      Священники говорили, что в объятьях у Первопредка хорошо, спокойно и привольно, как младенцу на руках у доброго и любящего отца.

      «Холод источают души тех, про кого забыли родные и друзья. Чем больше людей забывает своих мертвых, тем холоднее там, где я сейчас. И хуже всего тем, кто при жизни не имел семьи и друзей. Такие души похожи на куски льда. Даже объединенной любви Первопредка и Праматери не хватает, чтобы отогреть таких, как они… И я бы тоже мог замерзнуть, если бы не твоя любовь. Твои слезы согревают меня».

      – Мне кажется, только я тебя и помню, – вздохнула Агния. – А больше – никто.

      Она подумала об Ариэле, о старых тетушках своего покойного мужа. О его кузене-священнике. Больше родни не было. А немногочисленные друзья быстро забывают ушедших – Агния помнила, что сначала к ней часто заходили молодые подмастерья, друзья Марека. Но уже через месяц она осталась наедине со своим горем.

      «И