Одна на две жизни. Галина Романова

не отзываешься… Ох, прости! – Она провела ладонью по лицу. – Я такая глупая! Болтаю сама не знаю что! Я ведь приняла решение! Я отомщу за твою смерть! Ариэл за все заплатит. Я докажу, что это он тебя убил. Как он мог? Вы же выросли вместе! Пусть он только приемный сын, но это не дает ему права так с тобой поступать! Он разрушил нашу жизнь и не должен оставаться безнаказанным… Знаешь, я ведь ходила сегодня к следователю и сделала заявление. – Она помедлила и присела рядом с надгробием, обнимая его одной рукой и прижимаясь щекой к прохладному камню. – Сказала, что это Ариэл тебя убил. Только мне не поверили. Велели добыть доказательства. Я поэтому и других цветов не принесла – забыла, представляешь? Ты на меня не сердишься? Я обязательно найду эти самые доказательства, только не знаю, с чего начать. Если бы ты мне немного помог… Подсказал или знак какой-нибудь подал! Я теперь не успокоюсь, пока ему не отомщу за тебя, Марек! Ариэл не только тебя – он и меня убил! Только ты – там, под этим камнем, а я тут… И мне так тяжело одной. У меня никого нет, кроме тебя, Марек. Любимый.

      Всхлипнув, Агния зажмурилась, прижимаясь к камню и обнимая его руками. Как всегда, стиснула изо всех сил, словно желала раздавить. Если бы можно было, как в сказке, руками разбить камень и высвободить из плена возлюбленного! Она бы все отдала, даже жизнь, в обмен на то, чтобы снова его увидеть и услышать его голос. Ох, какое это было бы счастье! Умереть не жалко!

      Она посидела возле надгробия еще некоторое время, пока бурчащий желудок не напомнил ей о том, что пора бы немного перекусить.

      – Прости, Марек. – Она выпрямилась, вытерла лицо. – Я такая глупая. Я бы с удовольствием провела тут всю оставшуюся жизнь. Но сейчас мне надо идти. Это ненадолго. Ты не думай, что я про тебя забыла. Я же говорила, что собираюсь доказать, что это Ариэл тебя убил. Он обязательно ответит за то, что сделал с тобой… С нами. Я люблю тебя!

      Наклонившись, она поцеловала камень в том месте, где резец кладбищенского скульптора вырезал мужской профиль. Сходство было потрясающим, и Агния не испытывала сомнений по поводу того, что ей приходится целовать надгробие.

      Помахав на прощанье рукой, она направилась в сторону главных ворот, где надеялась найти свободный экипаж. И не чувствовала нацеленного в спину пристального взгляда.

      Открывшая хозяйке дверь Лимания была взволнована.

      – Простите-э-э, госпожа, – проблеяла она, – но у нас гости!

      «Ариэл! – была первая мысль. – Что ему неймется? Как он вообще посмел переступить этот порог?»

      – Почему ты его впустила? – Агния торопливо взбежала по ступенькам, уже представляя, как вышвырнет наглеца за порог.

      – Не-э-э впускала я! – Сатирра торопилась следом. – Она сама пришла!

      – Она?

      Распахнув двери, она с удивлением уставилась на сухонькую старушку, которая, опираясь на палку, удивительно прямо сидела в кресле у камина и озиралась по сторонам с таким видом, как будто до сих пор не могла понять, где находится. Старомодное глухое платье, чепец с кружевами,