Аллигатор. Александр Леонидович Аввакумов

его сестры «карабкались» в этой жизни, как могли. Он часто донашивал старые вещи, которые приносила откуда-то мать. В какой-то момент своей жизни, он вдруг понял, что просто возненавидит женщин, особенно в лице круглой, словно биллиардный шар, соседки. Ему тогда казалось, что все его трудности исходят именно от окружавших его женщин. Сестры заставляли его убирать квартиру, таскать из колонки воду, колоть дрова и выполнять всю тяжелую работу по дому.

      Лишь поздно вечером, оказавшись в своей постели, он придавался своим сокровенным мечтам. Мечта была одна, он мысленно представлял, как отомстит им всем, когда станет взрослым. Он, часто рисовал в своем детском воображении кровавые акты возмездия, которые были одна страшнее другой. Алексей, словно наяву, слышал их крики о помощи и видел обильную кровь, текущую с их тел на пол.

      В 1960 году, когда ему исполнилось семнадцать лет, его посадили за зверское изнасилование одноклассницы. Тогда он впервые в своей юной жизни почувствовал физическое превосходство над этой поверженной им девушкой. Выбор жертвы был не случаен. Он ненавидел ее с первого класса, когда молодая учительница посадила его рядом с ней, за одну парту.

      – Мила, я очень тебя прошу, подтяни, пожалуйста, Сергеева. Ты же видишь, что он не вылезает из двоек.

      ОН хорошо помнил, как Мила смотрела на него сверху вниз, высказывая тем самым свое явное превосходство. Этим взглядом она уже тогда подписала себе приговор. Все школьные годы он только и мечтал отомстить ей за эту обиду. Часто, ложась спать, он строил планы мести, которую впоследствии и воплотил в жизнь. Алексей до сих пор помнил, как кричала она под ним, как он без всякой жалости бил ее по лицу и другим частям тела. Он не убил ее, только потому, что просто не успел это сделать. Кто-то из соседей услышал ее крики и вызвал милицию. Тогда ему дали семь лет.

      ***

      Он, как сейчас, помнил камеру и двенадцать пар мужских глаз, встретивших его при входе в нее. Алексей улыбнулся им, представился и направился к свободной койке.

      – Так это ты, значит, вскрываешь «лохматые сейфы»? – спросил его один из осужденных. – Давай, представься, братве.

      Сергеев снова улыбнулся и бросил матрас на койку.

      – Ну, раз так говорят, то значит это я, – ответил он. – В чем дело?

      – Давай, рассказывай, что ты сделал с этой девчонкой? – спросил его, все тот же мужчина.

      – А вы, что не знаете, что делают с бабами? Может, это не воровская хата? Может, здесь «чалятся» не воры и блатные, а целомудренные монахи?

      Он вовремя успел увернуться. Чей-то запущенный башмак лишь коснулся его головы.

      – Мужики, вы что творите? – спросил испуганно он. – За что? Что я вам сделал?

      – Мужики, лес валят. Здесь нет мужиков, – произнес кто-то за его спиной.

      – Вы, как будто, сами лучше меня! – стал оправдываться он.

      – Нам здесь «лохматые взломщики» не нужны. Ломись парень отсюда, пока мы тебя не «опустили ниже плинтуса», – сказал все тот же мужчина. – Мне западло дышать одним воздухом с тобой.

      Сергеев