Механическое сердце. Искры гаснущих жил. Карина Демина

она высушит деньги, благо от воды ассигнации не сильно пострадали, попрощается с мамашей, объяснив ей, что надо бы сменить место жительства, и изучит расписание дилижансов.

      Конечно, жаль покидать знакомые места, но… этот ведь не отстанет.

      Кейрен, не приходя в сознание, свернулся клубком. Мерзнет, бедный… он же говорил, что сосуды слабые. И Таннис мысленно пообещала ему раскопать еще одно одеяло. Или два, если не истлели.

      Благородный все-таки.

      Нежный.

      Глава 9

      Дите стало лучше.

      Она сидела в кресле и перелистывала страницы журнала, делая вид, что всецело увлечена если не чтением, то разглядыванием картинок. Но Брокк чувствовал на себе ее взгляд, и взгляд этот мешал думать.

      – Что? – спросил он.

      – Ничего. – Дита улыбнулась. – Думаю, поздравить тебя со свадьбой или сочувствие выразить?

      О его свадьбе «Светская хроника», стремясь исправить «досадную ошибку», писала в самых восторженных тонах. И Дита, читая статью, с трудом сдерживала смех, а у Брокка не получалось сердиться на нее. Напротив, если этот фарс развеселил ее, то в нем имелся хоть какой-то смысл.

      – Расскажи о ней, – попросила Дита, закрывая журнал. – И не хмурься, я все равно не поверю, что ты злишься.

      – Слишком хорошо меня изучила? – Брокк отложил записную книжку. Рассказать о жене?

      Кэри, последняя искра угасающей жилы. Лунное дитя с белыми волосами и глазами цвета янтаря. С привычкой смотреть сквозь ресницы, тоже светлые, словно пеплом припорошенные. Какая она?

      Настороженная. Уже не испуганная, скорее опасающаяся.

      Чего?

      Брокк не знал.

      Она ступала бесшумно, а прежде чем выглянуть в коридор или войти в комнату, замирала на несколько секунд. Прислушивалась? Прятала в юбках вздрагивающие руки? И сторонилась зеркал.

      Его жена носила серые платья, закрытые и скучные.

      Смотрела в пол.

      И не заговаривала, если к ней не обращались.

      Ее страхи все еще жили, но Брокк сторонился и их, и ее самой, не желая нарушать хрупкое равновесие.

      Об этом говорить нельзя, но Дита ждет.

      – Она… пожалуй, она ребенок. Постарше Лили будет, но все равно ребенок. И выглядит ребенком.

      – Тебя это раздражает?

      – Нет.

      – Тогда в чем дело? – Дита приподняла бровь и тут же болезненно скривилась. – Если ты скажешь, что все в порядке, я тебе не поверю.

      Вновь она угадала. Нет, не в порядке.

      Эйо с мужем ушла на Перевал, а во вновь осиротевшем доме поселилась девочка с желтыми глазами, не способная заполнить его пустоту. Она редко выглядывала из комнаты и старалась держать дистанцию, что даже хорошо, потому что сближаться с нею – глупость неимоверная.

      Брокк вежлив.

      Она – предупредительна и послушна.

      Наверное, Кэри можно было бы отослать, но…

      – Сложно все. – Брокк коснулся витражного стекла. Лампа, купленная в антикварной лавке, нравилась Дите своей безыскусной красотой: