Дрозды. Последний оплот. Владимир Александрович Андриенко

быстрее. Вчера всех нас заставили присутствовать при казни. Мне подобные зрелища не нравятся.

      – Это инициатива не полковника Кальве, капитан, а генерал-лейтенанта Шкуро.

      – Какая разница, чья это инициатива, Петр? Меня просто так никто не опустит, ибо здесь я по приказу контрразведки. Прикомандирован к канцелярии градоначальника. Я и канцелярия! Это просто смешно, поручик!

      – Полковник Кальве имеет власть освободить тебя от твоей работы в управлении Государственной стражи…

      ***

      Лабунский исполнил свое обещание и уже неделю как Штерн снова был на позициях, которые занимал Самурский пехотный полк на линии Кошелево-Бычки…

      ***

      Полковник Кальве вызвал Лабунского в свой кабинет.

      – Поручик!

      – Да, господин полковник!

      – Срочно зайдите в мой кабинет!

      – Слушаюсь, господин полковник!

      Лабунский поднялся с места и передал прапорщику Егорову пачку бумаг.

      – Я к полковнику. Просмотрите эти бумаги, прапорщик.

      – Да, господин поручик!

      Лабунский вошел в кабинет. Полковник предложил ему сесть и подал рюмку с коньяком.

      – Что-то случилось? – спросил Петр.

      – Сводки одна хуже другой! Я вижу, что ты у себя постоянно смотришь на карту. И я делаю тоже.

      Полковник указал на стену, где были отмечены занятые города.

      – Красные двинут конный корпус Будённого в стык Добровольческой и Донской армий. Вот сюда! Корпус Будённого сосредотачивается на участке 4-го донского корпуса Мамонтова. Там же 12-я стрелковая дивизия красных. Стратегом быть не нужно! А на левом фланге крепко стоят твои «дрозды», поручик. На них ударят дивизии красных Уборевича!

      – Наши выстоят.

      – Хочу в это верить. Но сил мало! Катастрофически мало сил, поручик. А что можем сделать мы в тылу? У нас снова диверсия в депо! Отремонтированный с таким трудом паровоз вывели из строя! Снова ограбили склад продовольствия и перебили охрану! Я погряз в рутине и ничего в этой ситуации сделать не могу, – сказал адъютанту Кальве. – Дельные офицеры бегут, а тупицы остаются. К вам это не относится, поручик. Вот Штерн переведен в армию. Не желает служить в полиции!

      – Если честно, то пользы от него там больше, господин полковник.

      – А здесь кто работает? Меня завалили бумагами! Все требуют и требуют! Давай паровоз! Обеспечь обмундированием! Срочно перебросить стрелковый батальон на позиции, используя имеющийся в вашем распоряжении наличный транспорт! Отправить боеприпасы в расположение 3-й отдельной батареи! А что можно сделать, когда отряды Шкуро постоянно расстреливают людей? Кто станет работать в таких условиях? Вместо пайков его казаки в волчьих папахах раздают удары кнутом!

      – Согласен с вами, Густав Карлович, – ответил Лабунский. – Поначалу это были те, кто сотрудничал с красными, а ныне и простые обыватели идут в расход. Еврейские погромы не прекращаются. Население отвернулось от нас, полковник. Уговорить рабочих выйти на смену почти невозможно. Их ставят к станкам насильно, но они разбегаются.

      – Думаешь, я этого не вижу? Но на мои