Только ты знаешь дорогу к небу!. Елена Валентиновна Нестерова

не находя себе приюта. Всё было так же серо и уныло, как и в разрушенном городе. Мы вышли на центральную улицу и стали вглядываться в лица прохожих. Люди проходили мимо, не обращая внимания на наше присутствие, словно они смотрели мимо нас, в пустоту. Это было очень неприятно, и дети с опаской прижались ко мне.

      По тропинке, около домов, чтобы не столкнутся с местными зомби, мы дошли до старого колодца с длинным горбатым журавлём. Жажды не было, но нам хотелось ощутить прохладу. Проверить, способны ли мы сделать хоть один глоток живительной влаги. Ржавое пыльное ведро стояло на бортике, как и положено, и я с размахом бросила его в чёрную дыру колодца. Ведро летело долго, но вместо всплеска воды мы услышали тихий крик, а эхо превратило его в стон раненого животного. Мы дружно перекинулись вниз, по самый пояс, пытаясь рассмотреть того, кто сидел на дне.

      – А у есть кто живой? – кричала я во весь голос, а во тьме послышалась тихая речь, и кажется, на иностранном языке. В языках я была не сильна. Сын знал английский, да и то на слабую, безжизненную «четвёрку», поставленную учительницей исключительно за красивые глаза. Речь из колодца, похоже, была знакома лишь нашему новому другу. Он внимательно стал прислушиваться и даже бросил вниз несколько резких фраз, кажется, на немецком языке. Потом он выпрямился, вытащил упавшую в колодец косу и сел на землю, обхватив голову, руками.

      – Что с вами, Александр? Объясните толком, что здесь происходит, кто сидит там на дне?

      – Дети! Там сидят дети. Их шестеро, пять девочек и один мальчик. Они там уже очень, очень давно и ещё ни разу не вылезали наружу. Им страшно.

      – Господи, как же они могли туда попасть? Может, с войны остались?

      Ну что я говорю, с какой войны? Хотя здесь нет ничего удивительного. Нашему-то царю, вон, двести лет в обед, а выглядит вполне прилично.

      – Надо бы их вынуть, не бросать же малышей! – я поделилась своими мыслями с Александром.

      – Вынуть, конечно, можно, но стоит ли?

      – Конечно, стоит, а как иначе? Мы же больше никогда не уснём, зная, что оставили здесь детей.

      Александр, слегка улыбнулся:

      – Настенька, деточка, здесь никто никогда не спит!

      Да, промашка вышла. Кажется, я ещё не скоро привыкну к правилам этого мира. Александр начал разговаривать с детьми, убеждая их покинуть своё убежище и присоединиться к нашей компании. Через некоторое время он стал вытягивать ведро наверх, и мы бросились ему на помощь. Первая поднятая малышка была очень худенькой и бледненькой, лет пяти. В сереньком платьице, с белоснежными кружавчиками на подоле. Мы поставили её на землю, но она тут же села и захныкала, закрыв глаза ладошками, чтобы хоть как-то спрятать их от дневного света. В обычной, земной жизни, я бы не смогла решиться на такой физический подвиг, как вытаскивать кого-то из колодца, но здесь я даже не запыхалась. Соня утешала девочку, затем вторую и третью. Последним, шестым, вылез мальчуган с взъерошенной шевелюрой и вежливо нам поклонился.

      Антошка дёрнул меня за рукав. Я обернулась