Лучший друг. Ян Ильич Грош

до дома вы наверняка встретите разбойников, бандитов, беглых рабов, армию и даже «новых людей». Вы точно о них слышали, но вряд ли подозревали, что они еще существуют. На послевоенной территории сохранились эти люди, которые устраивают рэкеты и дебоши в маленьких городках за пределами республик.

      Так же вам будет тяжело найти еду, воду и места для ночлега. Повсюду бродят ядовитые твари, хищные мутировавшие волки и стаи одичалых собак, жуткие олени мутанты. Смертоносные тучи ядерных ос, кровожадные кабаны и змеи, не так давно объявившиеся на землях Беларуси. Выжить тут почти невозможно, но у вас есть лучший путеводитель – юношеское сердце и горячий нрав. Я почти не сомневаюсь в том, что оно справится, если уж фатальность этого мира так решит.

      Второе, что вам надо знать – Брест. Ядерная пустошь. Конечно, ублюдок Пиливанов уничтожил наш родной город и около 3 миллионов людей, но скажем спасибо за его технологию максимального ущерба без последствий. Технология опасна своей разрушительностью и масштабностью, а не радиацией. За 11 лет территория стала почти безвредной, пусть даже в начале Брест был похож на радиационное жерло планеты. Сейчас вам боятся нечего. В ящике лежит устройство – «Черный Гриф». Оно поможет вам добраться до нашего дома в Бресте, если вы хотите рискнуть.

      И все же я не забуду упомянуть, что не хочу, чтобы вы отправлялись в это путешествие. Оно опасно, жестоко и полно неизвестностей, некоторые из которых и для меня остаются загадкой. Пригород – полигон смерти. Но как я могу оставить вас в бесконечных муках, природу которых сами не понимаете? Надеюсь, я хотя бы дал вам пару часов развлечения с игрушками, что я оставил в коробке. Я люблю вас и искренне желаю успехов в будущем. Свой долг перед тем, как мы с вами расстанемся навсегда, я выполнил. Дерзайте!

      W. Ashby

      10.07.2…

      Вспотевшими и бледными пальцами, смочившими белый конверт с письмом, Лёша сжал галстук с двух сторон и шумно сглотнул. Младший брат только сидел рядом и впивался пустым взглядом в треснувшую стеклянную столешницу. В воздухе повисла неприятная тревога. От нервов Егор слегка надавил на стол, и тот раскололся на несколько сотен маленьких кусочков. Словно и не заметив этого, Лёша взял себя в руки и выдавил:

      – Дерзкая шутка. Это просто невозможно, – он потянулся за стаканом, но вдруг понял, что тот разбился вместе со столешницей.

      Впервые за столько лет Егор чувствовал настоящее, неподдельное восхищение, перемешанное со злобой и страхом. В груди что-то забилось, говоря о том, что жизнь до сих пор течет в нем. Не имевший недостатка в проницательности старший брат сжал кулак и окинул взглядом Егора.

      – Видимо, мы возвращаемся…

      – Что тебя так опечаливает? – выдавил сквозь накатывающиеся слезы счастья Егор.

      – Не опечаливает, – холодно ответил Лёша. – В этом просто есть некоторая насмешка… Черт, это же просто невероятно!

      Оба брата увидели этот тусклый, жалкий лучик надежды.

      – Знаешь,