Пропасть грёз. Павел Игоревич Шаповалов

где попросту нет эха войны. Моим наиболее излюбленным местом был небольшой лесок с прудом, что в десятке миль от военного гарнизона, он был хорошо защищен, ибо примыкал к Лондону, а значит там было довольно безопасно. Но сегодняшний день вызывал у меня различного рода колебания по поводу того чтобы идти туда, ведь меня неугасаемой силой тянуло в госпиталь, к Моргане, дабы просто пообщаться. Вновь утонуть в этих прелестных очах на целый день, но я так же прекрасно понимал, что девушке нужен отдых и что нагружать её резко разговорами не стоит, поэтому я решил всё же сходить в город, дабы купить ей цветы, в качестве некого комплимента за то, что она прекрасная девушка из всех, каких мне только доводилось встречать в своей жизни. Надев свой парадный прикид, что состоял из клетчатой рубашки и серых брюк, а также кителем военного врача, я последовал в путь, который лежал через широкое продольное пшеничное поле. Когда-то здесь была отменного качества пшеница, что шла на производство шотландского скотча, пожалуй, самого лучшего скотча во всём Соединённом Королевстве, но как только началась война, за полями стало некому следить. Старик Джо, что руководил пивоварней ушел на войну, где в первой же битве "благополучно" погиб, ввиду своего скверного, но довольно самоуверенного характера. Как человек он был не очень, но пивовар отменный. Нынче алкоголь стал совершенно не таким каким он был ранее, любой напиток, пусть даже самый примитивный впитал в себя вкус войны, эта горечь и прогорклость жженой пшеницы будь то в пиве, будь то в виски. Словно всё, буквально всё в этом мире стало другим из-за этой проклятой войны, но в принципе так оно и было… Наконец добравшись до города я пошел в ближайшую цветочную лавку, что была на пересечении Виктория-стрит с Тауэр-стрит, там работала мать солдата, которого мне пришлось оперировать. Это был совсем юнец, которому не исполнилось даже восемнадцати лет и будучи подростком этот паренёк успел схлопотать инвалидность, в виде потери правого глаза. Но его родители были благодарны мне словно Богу, ведь в конечном счёте это всё же спасло его жизнь и его демобилизовали домой, в тот небольшой городок, где он благополучно стал заниматься сельским хозяйством, помогая матери с цветами, а отцу с разведением свиней. Его отец не был дезертиром, просто он был прикован к инвалидной коляске и не мог передвигаться собственными силами. Сын, уйдя на войну совершил очень большой грех перед своей матерью, оставив её фактически одну с парализованным отцом.

      –– Сильвия, доброго тебе утра. – словно по-семейному проговорил я, заглядывая в её лавку, что была уставлена разнообразными букетами, открытками, но всё же превалировали здесь похоронные венки, ведь годы были далеко не для романтиков, а скорее смертников, они пользовались здесь большой популярностью, особенно после недавней бомбежки соседней деревни.

      –– Бог ты мой, доктор, рада вас видеть вновь. – широко расставив руки словно взмолилась от счастья женщина, по всей видимости она действительно была рада мне, что в принципе было логичным,