Попытка номер три. Елена Анатольевна Терехова

должен подойти свидетель еще по одному делу. «Мутный дяденька», – так определили его оперативники. Поглядим, что он там мутит и мутит ли. Может, человек просто испугался контактов с органами и зажался. Такое, кстати, с честными гражданами случается гораздо чаще, чем с тем контингентом, с которым правоохранителям приходится иметь дело.

      Раздался осторожный стук в дверь.

      – Можно? – в проем просунулась взлохмаченная рыжая шевелюра.

      – Проходите, Самойлов, присаживайтесь, – она достала из сейфа очередную папку. – У меня возникли к вам дополнительные вопросы. Чтобы их прояснить, ознакомьтесь, пожалуйста, вот с этими документами.

      – Ты еще работать не начала, а уже по башке получила, – посмеивался над Инной ее брат, Гоша. Родственники приехали навестить девушку в больнице. Что они пережили за эти дни – не передать словами, но теперь ужас прошел, и к молодежи вернулось чувство юмора, чего нельзя было сказать о старшем поколении – матери Инны и Георгия, – я думаю, ты засняла попытку мафиозных кланов отмыть «бабосы» через строительство пандусов и теперь тебя ждет страшная месть!

      – Ой, отвали, шуточки у тебя дурацкие, правда! – Инка сморщила нос, – просто какой-то урод покусился на мой фотик, точнее, не на мой, а на редакционный, пас меня, по ходу, пока я щелкала, причем не только затвором, если судить по тому, что случилось, но и другим местом… Что же теперь будет?

      – Ничего не будет, тебе за героизм еще медаль дадут, – продолжал балагурить брат.

      – А ну-ка, брысь отсюда, – шикнула на весельчака подошедшая мать, – нашел, над чем смеяться. Как ты? – она смотрела на дочь с нескрываемой тревогой.

      – Да все хорошо, ма, – Инка старалась говорить с улыбкой, но ныло все тело, даже кожа на лице, – ты две минуты назад об этом спрашивала.

      – Мне когда позвонили из больницы, я чуть с ума не сошла, – призналась Ольга Юрьевна, – картины рисовала себе жуткие, не знаю, как сюда доехала. Ну вот зачем тебе понадобилось переезжать в ту квартиру? Нам вместе всем плохо жилось, что ли?

      – Ма, перестань, я уже большая девочка и мне давно пора жить отдельно. И я ни «где-то там», а в бабулиной квартире живу, причем, заметь, уже скоро десять лет. Я же тебя не бросаю, я к тебе постоянно приезжаю. И хорошо нам всем было, да, но тесно. Гошка уже вон какой кабан здоровый, ему своя комната нужна, своя территория, чего мы будем в двух комнатах тесниться?

      – Замуж тебе надо, милая, замуж, и не спорь со мной, – Ольга Юрьевна увидела, как недовольно сморщилась Инна, – не все же такие козлы, как твой Славик, не все пьют и шляются по бабам, вокруг полно достойных мужчин, а ты еще достаточно молода, чтобы ставить на себе крест.

      – Ма, давай поговорим об этом в другой раз, – она устало закрыла глаза. Да, со Славой они расстались пять лет назад, до этого три года прожили семьей, но любовь испарилась, как только муж попался с поличным – она застукала его в процессе любовных утех со своей подругой Женькой. Простить их она не смогла, выкинула обоих