Проклятие Эдварда Мунка. Ольга Тарасевич

горячке, разбирая работы. У него будут деньги. Может, набраться смелости и пригласить Карен выпить стаканчик вина?

      Но на следующий день плотник Пульсен так и не пришел…

      2

      Ну, вот и все. Стеклянно-бежевые шторы из легкой органзы мягко опускаются на свежевымытый пол. Кипенно-белую скатерть выгодно оттеняют благородно потемневшие серебряные приборы. И теплый огонь свечи в пузырьке-лампадке обещает: будет все. Романтический ужин. Беседа взахлеб. Утолить бы эту жажду. И все про себя рассказать. Узнать его, понимая – он мой, тот самый, единственный. От кухни до спальни – два шага. Они их сделают? Или не стоит торопить события? Все-таки приличные девушки сразу в постель не прыгают…

      Карина Макеенко метнулась к духовке и озабоченно распахнула дверцу.

      «Показалось. Жаркое не подгорело. Это специи пахнут, чесночок. Все должно быть на уровне», – облегченно подумала она, поливая мясо светло-желтым жиром, булькающим на сковородке.

      Карина выключила плиту, прошла в ванную. Легкий халатик спикировал на пластиковую корзину для белья, и безжалостное зеркало отразило все недостатки тридцатипятилетней женщины. Тонкие тусклые русые волосы до плеч. Глаза – если бы они были темно-синими или лесными, зелеными. Увы: серые, невыразительные. Длинный острый носик и ниточка губ. На пластическую операцию – Карина горько вздохнула – денег не хватило, не с учительской зарплатой такие операции позволять. Губы – да, они были более пухлыми. Но опять-таки не с ее доходами каждые полгода делать инъекции. К сожалению, от чудодейственного препарата не осталось и следа. Не губы – ниточки, тонкие, бесцветные. Складки, бугорочки – на талии, на бедрах. Вот где объема более чем достаточно. Он ничего этого не видел. У нее высокий рост, тонкие кости. В маскировке одежды целлюлит незаметен. От кухни до спальни – два шага. Они их сделают, и он увидит складочки, и…

      «Не надо паниковать раньше времени, – приказала себе Карина, вставая под теплые упругие струи душа. – У меня свидание. Настоящее. Почти первое, пьянка на третьем курсе с последующей потерей девственности, горечью выкуренных сигарет и неловкими объяснениями не в счет. Все будет хорошо. Все просто. Есть я. Значит, должен быть он».

      Он очень долго не хотел находиться. Возможно, его взгляд скользил по потоку текущих в переходах метро людей. Что он видел? Ее волосы собраны в хвост, классическое пальтишко, очки, потрепанный портфель с тетрадями учеников и собственными записями. Заговорить с Кариной? Познакомиться? Не случалось. Не происходило.

      А как же ей этого хотелось! Чтобы было к кому торопиться после работы. Рассказать: директриса, подумать только, сущая стерва. Ученики – девятый класс, взрослые же люди – напустили в сиденье стула воды. Она присела, разумеется, и на светло-серой юбке затемнело двусмысленное пятно. А как хорошо ужинать вместе! Радоваться, что за окном разливается темнота, а в квартирке – ну и пусть «хрущевка» – тепло, уютно, пятно от торшера на потолке… Исчезает… Потом стать толстой. Наполниться новой жизнью. Тридцать пять. Господи, что же все так быстро! Неужели она так и не узнает,