Мухи творчества. Елена Логунова

А ведь еще вчера я кормила ее, болезную, бульоном с ложечки!

      – Но как?! – замерла я в изумлении.

      – Ты про чудесное исцеление от всех хворей? – Лизка с теткой переглянулись и захихикали.

      – Я живу с интриганками! – мрачно молвил Митяй и поднял свою тарелку.

      Тетка Вера привычно бултыхнула в кастрюле половником и налила сыночку добавки:

      – Кушай, Митенька, супчик удался!

      – Обманчик тоже удался, – буркнул Митяй и снова взялся за ложку. – Ляська, ты поняла, нет? Маманя вовсе не больная.

      – Слава богу! – я упала на табурет и обмахнулась ладошкой. – Уфф, отлегло…

      – Она не поняла, – констатировала Лизка, глядя на меня со снисходительной улыбкой.

      – Ляся, маманя симулировала! – Митяй погрозил смущенной тетке Вере надкушенным хлебным ломтем.

      – Да ладно? – я недоверчиво воззрилась на родственницу.

      Та поставила кастрюлю и всплеснула руками:

      – А что было делать? Ты ж извелась вся, бедная! И не хотелось тебе ехать в этот их Калининград, а надо было, но ни в какую же, хоть тресни! Пришлось подсобить, – и тетка снова вооружилась половником. – Тебе погуще, пожиже? Как налить?

      – Погуще, – машинально ответила я, подставляя тарелку. – Так это что же… Вы, значит, притворились умирающей, чтобы Андрей позволил мне остаться, не лететь в Калининград со всеми вместе?

      – И чтобы тебя при этом совесть не мучила, – встряла Лизка, уплетая натертый чесноком подсушенный хлеб с таким задорным хрустом, что мне вспомнился придуманный Митяем гигантский бобр.

      – Стало быть, и котлеты вы сами жарили, а вовсе не Лизка? Даже не знаю, что сказать по этому поводу, – призналась я.

      – А и не говори ничего, ешь, – велела тетка Вера и наконец тоже села за стол. – А когда поешь, объясни толком, что за беда у тебя там приключилась, а то Митяй непонятно рассказывает. «Чурбан секир-башка» – это что значит?

      – Это значит… – я отложила ложку.

      – Ешь, я сказала!

      – Ешь, Ляська, я уже налопался, сейчас сам все объясню. – Митяй утерся поданным ему полотенчиком и пригляделся к пирогам. – С вишней?

      – С яблоками. – Лизка потянула за край блюда, отодвигая его от ненасытного муженька. – Но пироги после, сначала объяснения.

      – Ладно, – Митяй страдальчески вздохнул, посопел, изображая обиду, но смекнул, что долго дуться ему невыгодно – пироги-то остывают, и выдал скороговоркой: – Резных чурбанов во дворе у Ляськи видели, Андрюхино художество?

      Тетка Вера и Лизка синхронно кивнули.

      – Ну, так вот, с одного из тех чурбанов кто-то башку снял, пропала она, – и братец, закончив экспресс-доклад, потянулся за румяным пирогом.

      – Как пропала? Почему? – озадачилась Лизка.

      Митяй пожал плечами, я развела руками. Бдительная тетка Вера, получив открытый доступ к моей тарелке, тут же набулькала мне добавки.

      – Так, давайте думать, кому и зачем могла понадобиться деревянная башка? Соображаем, соображаем все, включаемся! – затарахтела