Мухи творчества. Елена Логунова

видел в речке Синяве кракенов и ктулху – нет, народный фольклор о том молчал. Но все когда-нибудь бывает в первый раз…

      – Нет, срезать уголок мы не будем, – осознав, что Митяй уже притормаживает, готовясь выкрутить руль и форсировать замерзшую реку, торопливо сказала я.

      – Точно? Уверена? – братец состроил просительную гримаску фасона «сиротка Марыся», и я заколебалась.

      Митяй еще в детстве навострился трогательно и жалобно таращить глазки-незабудки. В принципе, хорошо, что он не утратил это умение, оно пригодится ему в семейной жизни с Лизкой, которая та еще командирша…

      Добиваясь от меня желательного ему ответа, братец остановил машину – и очень правильно сделал! Перед самым носом выжидательно замершей «Калины» внезапно проплыло что-то большое, округлое – я не успела это рассмотреть, но впечатлилась его габаритами. Вытаращилась – куда там Марысе-Митяю!

      – Э-мнэ… Что это было?!

      – Ты тоже видела? – Митяй близко сунулся к лобовому стеклу, но за ним уже снова открывался вид на пустую заснеженную дорогу.

      – Видела, но не поняла – что…

      – И я…

      Мы переглянулись.

      Митяй открыл свою дверь, и в теплый салон впорхнуло несколько крупных белых мух. Снегопад, о котором дядя Боря с метеостанции предупреждал, что он будет многосерийным, начал второй акт своего марлезонского балета. Вовремя мои улетели в свой Калининград, аккурат в перерыв между сеансами снежной бури попали…

      – Закрой дверь и рот, поехали уже, пока дорогу не засыпало, – отмерла я.

      Митяй послушно тронул машину с места, и мы покатили дальше. При этом братец то и дело посматривал в зеркало заднего вида.

      – Что там? – не выдержала я.

      – Ничего. Но что-то ведь было. – Митяй немного помолчал, а потом осторожно спросил: – Как думаешь, что?

      – Мне показалось, что слон, – призналась я, смущенно хихикнув: мол, понимаю, дичь несу…

      – Какой слон?!

      – Ну, вообще-то слоны бывают двух видов: индийские и африканские. – От волнения у меня сам собой включился режим просвещения темных масс. – Индийские поменьше – до трех метров в высоту, до шести с половиной – в длину, а уши у них вытянутые и заостренные книзу.

      – А у африканских кверху, что ли? – заинтересовался Митяй. – Как у эльфов?

      – У африканских слонов уши более округлые. – Тут я осознала, что говорю добродушно-умиленным голосом Николая Дроздова и осеклась.

      Митяй посмотрел на меня как на ненормальную, но через пару секунд чертыхнулся, ударил по тормозам, вывалился в снежную круговерть и тут же в ней бесследно потерялся.

      За бортом было темно и мело ого-го как, снег летел почти горизонтально, и выглядело это так, будто психованный невидимка яростно черкал мелом по школьной доске.

      Я, перегнувшись влево и вывернув шею буквой «г», смотрела в оставшуюся открытой дверь, жмурясь от лезущих в глаза белых мух и ничего, кроме них, не видя, пока Митяй не вернулся.

      Упав