Победит лишь один. Линн Рэй Харрис

у нее давно не было секса, но не стоит из-за этого так рьяно реагировать на присутствие мужчины. После смерти мужа Кэролайн пыталась завязать отношения, ведь ей было так одиноко.

      Но каждый раз, когда кто-то касался ее или целовал, ее охватывала паника. Поцелуи были обычными, прикосновения непримечательными. Она искала предлог, чтобы уйти. Кэролайн думала, что ей суждено быть одной.

      – Зачем ты это делаешь? – прошептала она.

      Ей не хотелось никаких чувств. Не к нему. Не сейчас. Все слишком сложно, и Кэролайн не готова столкнуться с проблемами на личном фронте.

      Ледяной взгляд Романа неотрывно следил за ней. Его присутствие давило на нее. Он посмотрел на ее губы и медленно вновь посмотрел в глаза.

      – А почему вообще кто-либо делает что-то?

      Роман был таким, каким Кэролайн его запомнила, но многое изменилось. Он стал жестче, прямее.

      – Извини, Роман, – начала она против воли, – я не хотела ранить тебя.

      Он легко рассмеялся.

      – Ранить меня? Нет, – продолжил он по-русски, – дорогая. Ты меня не ранила. Может, слегка уязвила мою гордость, но я быстро пришел в себя, не переживай.

      Кэролайн сглотнула. После того рокового разговора она чувствовала себя ужасно, но стойко вынесла все переживания. Лишь Джон знал, чего ей стоило выйти за него замуж.

      Кэролайн опустила глаза. Она сделала то, что должна была. Родители Джона настояли на их браке. Они грозились продать свою долю в «Салливан» конкуренту, который разорил бы магазины и уволил работников. Кэролайн исполнила свой долг. Она спасла семейное дело и тысячи рабочих мест. Этим стоило гордиться, и она гордилась собой, черт побери.

      Слишком гордилась, чтобы бояться Романа.

      Кэролайн приподняла подбородок и встретилась с ним взглядом. Она не дрогнула, увидев в глазах Романа гнев и желание. И это поразило ее.

      Как он может все так же хотеть ее? После ее ужасных слов, заставивших его уйти?

      Тем не менее Роман хотел ее. И, что самое ужасное, она тоже тянулась к нему.

      Нет, время ушло. Кэролайн была моложе, беззаботнее и совсем не представляла, сколько боли может причинить жизнь. Если она поцелует Романа, если снова влюбится в него, это лишь усугубит положение.

      – Рада это слышать. Мы не подходим друг другу. Ты это знаешь так же хорошо, как и я.

      – То есть я не слишком хорош для тебя? – фыркнул он. – Кэролайн Салливан заслуживает лучшего, чем сын русского рабочего. Моя простая кровь испортит родословную?

      – Я была молода, – ответила она, и стыд охватил ее при воспоминании о том, что она наговорила Роману. – И я говорила совсем не это.

      – Не важно. Я отлично понял, что ты имела в виду.

      Кэролайн глубоко вздохнула. Слишком много боли и воспоминаний. Слишком много «если».

      – Я знаю, что ты ничего не понимаешь, но у меня не было выбора.

      Это не объяснение, однако сейчас Кэролайн сказала чуть больше, чем пять лет назад.

      Роман с недоверием взглянул на нее:

      – Ты смеешь так говорить? У тебя не было выбора? Что ты хочешь наплести