Каникулы в аду. Романов Ник Одинсон

не вылетели из леса, после чего упали на землю, пытаясь отдышаться. Очень скоро к нам присоединился и старик, он, в силу своего возраста, выглядел даже хуже, чем мы. Немного отдохнув, мы пошли в лагерь. По дороге Катя пояснила, что она быстро вернулась с охоты, подстрелив нескольких птиц, а меня все не было, через какое-то время они начали волноваться и отправились за мной, где я мило вел беседу с не особо милыми женщинами. Они не поняли, о чем я говорил, но после того как в меня полетело оружие, это было и не важно.

      – Я тебе говорил, что с ними бесполезно вести переговоры! – немного выйдя из себя, прокричал Лиздейко. Было видно, что ему тяжело дался этот забег, потому сохранять хладнокровие не было сил.

      – Я и не пытался вести с ними переговоры, – говорил я тоном, которым не так давно говорил с мамой, сидя на кровати. – Я лишь тянул время, пытаясь придумать, как спастись, – а сам подумал, почему ему так не хочется, чтобы я с ними разговаривал. Хотя на это у него много причин, одна из которых в том, что эти существа веками издевались над ним. Это кого угодно обозлит. Не услышав ответа на свои слова, я решил задать самый неуместный вопрос, который только мог придумать:

      – Птицы? Здесь водятся птицы? – этот вопрос был адресован девушке, которая шла рядом со мной. Немного помотав головой, будто отходит ото сна, она приветливо ответила:

      – Да, конечно, здесь есть много разных животных, некоторые из них попадают из нашего мира, такие, например, как крысы. А некоторые сильно отличаются от них, возможно, они тоже меняются здесь со временем, – после этого она тихо и немного задорно добавила. – Ты молодец, что тянул время, это был хороший ход.

      Мы подошли к лагерю. Мне, как человеку, который ничего не принес, оказали честь и попросили ощипать и приготовить птичку. Она была довольно большая, неудивительно, что Катя так быстро вернулась, в такую тушу тяжело не попасть. Зверь напоминал черного аиста с загнутым клювом, частично отсутствующим оперением и небольшими шипами вдоль позвоночника, от которых исходили большие черные круги. Немного отступив от лагеря, я принялся за дело. Я впервые был рад тому, что не раз помогал маме ощипывать куриц, не думал, что это умение мне когда-нибудь пригодится. Быстро покончив с перышками, я отрубил ей голову с лапками и вспорол живот, вытряхивая потроха, и разделил ее на две части. После этого я нашел палку, насадил на нее ужин и подошел к костру, по сторонам которого уже были крепления, на которые можно было положить палку. Сделав это, я начал плавно переворачивать ее, не давая возможности пригореть мясу. Наступило молчание, каждый стал заниматься своим делом. Новоиспеченный маг разбирал карту, Катя стругала себе новые стрелы, а я готовил ужин, уставившись в огонь и думая о вечном. В такие моменты в голове нет мыслей, ты просто смотришь и на этом все. Время пролетело быстро, мясо было готово, и Катя достала у себя из сумки большую, плотную флягу, заполненную питьевой водой. Дичь была довольно