Свет Боннара. Эскизы на полях. Каринэ Арутюнова

пота, – международный симпозиум кузнечиков, карнавал, слет любителей макраме, фестиваль юных филателистов, борьба за мир, все что угодно, дорогая, но не эта безумная улыбка, блуждающая по бледному лицу, я вскидываюсь оживленно, вспоминая о другом паспорте, позволяющем без дотошных расспросов преодолевать условности и границы, – но благоразумие останавливает внезапный порыв откровенности, – стоит только вообразить два паспорта в смуглых руках факира, и возрастающее недоумение коллег, столпившихся рядом.

      Разрывается телефон, рыдает вайбер, но страж порядка неумолим, – никаких, он повторяет, звонков, мисс, и небрежно касается кобуры, – не угрожающе, нет, просто напоминая о том, кто в доме хозяин.

      Понимаете, – я набираю полную грудь воздуха и делаю такое прелестное движение руками, изображающее отсутствие угрозы для цивилизации с моей стороны, – трэвел, гулять, впечатления, – я художник, бродячий артист, моей натуре полезны перепады давлений и смена обстановки, – вот обратный билет, – через Париж, – видите? С датой, – Париж? – пакистанский юноша вновь напрягается, его лицо приобретает напряженный фиолетовый оттенок, – зачем вам Париж, мадам? – одна причина, мисс, всего только одна, но веская причина.

      О, – я привстаю с казенного стула и хрипло хохочу, поражаясь наивности провинциала, – что мне Париж, – что мне Париж, мой мальчик, о ла ла, – клянусь, если бы я вышла в Париже, я бы нашла достойное занятие, – Монмартр, Мериме, Золя!

      Возьмем Шагала. Возьмем, допустим, Шагала. Я устраиваюсь поудобней и загибаю пальцы. Шагал, Сутин, старина Моди, Пикассо.

      Это ваши друзья, мисс? – они смогут за вас поручиться?

      Парнишка счастлив был завершению столь непростой беседы. К тому же, уверена, его внутренний мир пополнился новыми оттенками и глубинными смыслами.

      Приключения, говорите вы. То ли еще было. Могла ли я вообразить, что обычный трактирный сортир станет для меня местом часового заточения, а также объектом пристального изучения на предмет особой задвижки с кодом.

      Я, видимо, ее слишком нервно защелкнула. Слишком нервно. Опасаясь непрошеных визитеров, которые то и дело тянули ручку с той стороны.

      Я набирала заветные цифирьки, давила на кнопочки, ковыряла пилочкой для ногтей, пыталась задобрить монеткой в один евро, но замок оскорбленно молчал, даже не думая подавать признаков жизни.

      Хорошо, – утирая пот со лба, – с некоторой долей надежды я попробовала прибегнуть к помощи всесильного вайфая, – по ту сторону расстилался волшебный мир, там сидела Таня, она, склонив голову над экраном, рассылала смайлики благодарному человечеству, даже на минуту не задаваясь тревожной мыслью обо мне, колотящейся лбом о задвижку, набирающей пароль, вновь и вновь скребущейся в металлическую дверь холодного сортира третьеразрядного кафе на краю Европы.

      Не в силах сдержать охватившей меня паники, я вынуждена была прибегнуть к помощи ненавистного капслока, –