4 | Последнее. Александр Левинтов

видела столица:

      жил и долго будет жив.

      По сортирам всех чеченов

      потопив и рассовав,

      ты готов, круша измену,

      всех лишить свобод и прав.

      Или, может, ты дворовый

      из отпущенных?.. Ну, что ж!

      Случай тоже уж не новый —

      не робей, не пропадешь!

      Скоро мы узнали в школе,

      как обшарпанный шпион

      не по нашей доброй воле

      превратился в жуткий сон.

      Двести лет спустя: Пушкин – к Чаадаеву

      Любви, надежды, тихой славы

      Недолго нежил нас обман,

      Исчезли юные забавы,

      Как сон, как утренний туман;

      Но в нас горит еще желанье;

      Под гнетом власти роковой

      Нетерпеливою душой

      Отчизны внемлем призыванье.

      Мы ждем с томленьем упованья

      Минуты вольности святой,

      Как ждет любовник молодой

      Минуты верного свиданья.

      Пока свободою горим,

      Пока сердца для чести живы,

      Мой друг, отчизне посвятим

      Души прекрасные порывы!

      Товарищ, верь: взойдет она,

      Звезда пленительного счастья,

      Россия вспрянет ото сна,

      И на обломках самовластья

      Напишут наши имена!

      Свободы, равенства и братства

      Мы не дождались, милый друг.

      В глубинах евроазиатства

      ЧК нас держит на испуг.

      И тлеет в нас долготерпенье

      Под гнетом власти вековой,

      Нас манит с детства на покой

      И претит всякое движенье.

      Над нами – вихри повелений

      И солнце ходит стороной.

      Пока нас грабят, мы молчим,

      Не веря в то, что силы живы,

      Наш путь с крестом неумолим,

      Мы знаем – все надежды лживы.

      Не верь, товарищ, не взойдет,

      Где не посеяно ни грамма.

      Россия спит век напролет;

      Из недопитого стакана

      Никто Россию не поймет —

      Ни царь, ни Бог и ни охрана…

      И имя наше отомрет!

      Переезд в Марину

      Вот умер и январь, мимоза

      покрылась лепрою измен.

      Цветов метаморфозы —

      обман безудержный и тлен.

      Сиреневый туман цветущей сливы

      Ни иудея, ни эллина, ни врагов,

      и тонут старые пучины океана

      в дождях – он выше берегов

      от серой плесени тумана

      Я, черепки и бебехи собрав,

      вон с пепелища на чужое,

      еще горячее, пустое,

      не ожидая более Добра.

      Все та ж любовь и та же вечность,

      непонимания кордон,

      все та же в мире человечность:

      голодных каннибалов сон.

      Я честно болью расписался

      в последних рифмах и строках.

      Слюдянский чай

      Друзья, давайте, выпьем чаю.

      Я приглашаю вас на пир.

      Заварим в кружках молочая.

      дунайской