Красная дверь. Чарлз Тодд

в 1916 году, так и не исчезла. Даже спустя четыре года Ратлидж не выносил пребывания в переполненной комнате или поезде, а такое обычное явление, как стул в углу, даже в обществе хороших друзей, повергало его в дрожь. Франс, не осведомленная об иррациональных страхах своего брата, уже флиртовала с кузеном Мэриэнн Браунинг – привлекательным молодым человеком по имени Джеффри Блейк. Она встречала его раньше, и, когда они обсуждали события и старых друзей, Ратлидж услышал, как кто-то упомянул Мередит Ченнинг. Он сам заходил к миссис Ченнинг десять дней назад поблагодарить ее за любезность и узнал, что она отсутствует.

      – Думаю, она в Уэльсе, – сказал Блейк.

      – В Уэльсе? – удивленно осведомилась Барбара Уэстин. – Я думала, она уехала в Норфолк.

      – В Норфолк? – переспросил кто-то на другом конце стола.

      – По-моему, я не видела ее две недели или больше, – сказала Франс.

      – Разве она не посещает своего зятя в это время года? – спросила Эллен Тайлер.

      – Зятя? – повторил Ратлидж.

      – Да, он, кажется, живет на севере, – ответила Эллен. – Вернулся в Инвернесс в конце войны. Очевидно, он достаточно оправился для путешествия.

      – Травма спины, – вмешался Элфред Уэстин. – Его корабль подорвался, и он пробыл два дня в спасательной шлюпке, прежде чем их подобрали. Храбрый и упорный человек. Пролежал семь месяцев в госпитале. Но я слышал, он уже ходит, хотя и с тростями. Он был здесь весной на мемориальном концерте.

      Ратлидж вспомнил, как ранней весной он увидел Мередит Ченнинг, пытающуюся поймать такси, когда разразилась гроза, и предложил подвезти ее. Она говорила что-то о концерте в церкви Святого Мартина в полях.

      – Удивляюсь, что она не вышла за него замуж, – продолжала Эллен Тайлер. – Я имею в виду, за своего зятя. Он был годами влюблен в нее.

      – Кстати, о любви. Вы видели объявление о помолвке Констанс Тернер в «Таймс»? Я так рада за нее. Она заслуживает немного счастья. – Барбара улыбнулась. – Он тоже летчик.

      Ратлидж знал мужа Констанс Тернер. Медфорд Тернер умер от сильных ожогов в начале 1916 года, когда его самолет разбился на фронте. Его извлекли из горящего самолета солдаты французской артиллерийской роты. Ратлидж и его люди наблюдали за воздушным боем, пока оба аэроплана не исчезли за горизонтом. Тогда он не знал, что в английском самолете Тернер, но видел, что это опытный пилот.

      Они сделали заказ официанту, и разговор возобновился.

      «Инвернесс очень далеко», – послышались в голове у Ратлиджа слова Хэмиша. У него был глубокий голос, не слышный другим обедающим, – последствия контузии, чувства вины, а затем и ночных кошмаров, начавшихся во время жестокой битвы на Сомме[1] в июле 1916 года. В клинике доктор Флеминг называл этот голос ценой выживания, но Ратлиджу это казалось мучительным.

      Инвернесс с таким же успехом мог находиться в другом полушарии. После войны Ратлидж избегал Шотландии. И Хэмиш знал почему. Даже его единственная поездка туда по официальному делу закончилась скверно. Фактически он едва не погиб, утащив за собой Хэмиша.

      В

1

Сомма – река на севере Франции, место жестоких битв в Первую мировую войну. (Здесь и далее примеч. пер.)