Лейтенант Старновский. Евгений Читинский

пробила ему лёгкое, и он стал заваливаться, отчаянно что-то хрипя. И тут же вторая пуля добила его окончательно. В это время его подельники по банде укладывали третий мешок картошки. Богуславу пуля попала в бок, а вот Анджею повезло. «Его пули» веером просвистели над головой. Черкашин только приспосабливался к немецкому МГ-34. Учился в условиях реального боя, так сказать!

      Сержант же начал лупить из мосинки по Петро, который поодаль ножом выкраивал из большой палатки кусок брезента. Тот, как заяц, сразу же бросился бежать. А сержант торопился и всё время мазал.

      – Черкаш! Смотри, уйдет!

      Пулемётчик чуть повернул свою белесую голову, приноровился к такту бега удаляющейся фигуры и лупанул длинной очередью. Фонтанчики, взбитые пулями перед убегающим человеком, просто заставили того с ходу растянуться на земле и юркнуть в ближайшую воронку, откуда он уже не показывался. Черкашин, выбрав веточку на краю воронки, стал давать короткие очереди. Просто для тренировки и пользы дела. «Зайца» нужно было караулить, чтобы он и носа не высунул.

      Анджей, который спрятался за мешок с картошкой позади телеги, судорожно бахнул из обреза. Бесполезно! Это оружие не для боя на расстоянии! Выстрелить, конечно можно, и даже попасть, но чисто случайно.

      – Подкорытов, что ты не стреляешь? – крикнул сержант ефрейтору из новеньких.

      – Счас! – ответил тот и выстрелил два раза подряд из своей самозарядки. Пули попали в мешок с картошкой.

      – Черкаш, а ты что не стреляешь?

      – Боюсь лошадь зацепить. Я лучше по воронке. Она подальше и в стороне!

      – Твою мать! – воскликнул сержант и короткой перебежкой рванул вперед и влево.

      Второй номер пулеметного расчета Ярошик крикнул:

      – Витёк! Сержанта не зацепи!

      – Вижу! – сквозь стиснутые зубы проговорил Черкаш и резко повернул ствол пулемета к телеге, где всё это время стонал раненый. Вот он пошевелился за спицами деревянного колеса, и, недолго думая, Витёк послал туда пару коротких очередей. Полетели деревянные щепки от обоих задних колес, и раненый затих окончательно, а телега чуть покосилась. Из четырех мародеров теперь в живых остались двое. Тот, который за телегой, за мешком картофеля, и второй, который спрятался в воронке.

      Ефрейтор крикнул Черкашину.

      – Витек, не стреляй по колесам! Ты же их все расшибешь! Прижми лучше того, кто в воронке!

      Это было сказано вовремя!

      Петро, набравшись храбрости, высунулся из воронки и поспешно выстрелил из своей польской винтовки м-1929, полного аналога немецкой Kar-98k. Выстрелил неплохо. Обходивший телегу сержант услышал, как возле его уха просвистела пуля. Он упал, но с «боевого курса» не свернул, прицелился и стал стрелять по видневшимся ногам того, кто лежал за телегой. Дело в том, что между сержантом и Анджеем находилась перевернутая полевая кухня. Прямо возле телеги. Она-то и закрывала обзор. Сержанту от поляка. Поляку от сержанта. Но ноги-то