Лейтенант Старновский. Евгений Читинский

просто стояли рядом.

      Тут майор увидел бегущего Варданяна, подскочил к нему, вырвал из его рук сигнальный пистолет и отстрелил красную ракету. Потом перезарядил и снова произвел выстрел.

      Взрывы прекратились.

      – Ну вот, я же говорил, ошибка! – обрадовался подполковник, оттирая со лба пот платочком. – Ну счас я доложу кому следует и куда следует!

      Подполковник Чиков развернулся и пошел к связистам. Черкасов, как маленькая толстая собачонка, засеменил рядышком. На фоне высокого и худющего подполковника он выглядел нелепо.

      Тут к Варданяну подошел капитан Аверьянов и тревожно спросил:

      – Ты знаешь, что случилось?

      – Зашол к товарищю майору далажыть, что часовой сказал, что выдел самолеты, летящие от немцев.

      Не успел старший лейтенант договорить, как капитан воскликнул:

      – Твою мать! – и бегом рванул к своей роте, чтобы срочно начать выводить технику из зоны обстрела.

      Варданян округлил глаза, словно до него стало что-то доходить, как тут снова ударили снаряды, на этот раз точно по палаткам!

      Сразу же началась невообразимая паника! Люди заметались в разных направлениях, стали падать на землю. Полетели во все стороны комья земли и какие-то ошметки. Среди них были ноги Черкасова и голова Чикова. Варданяну стало плохо, но он, превозмогая себя, рванул к своей батарее 76 мм пушек.

      Словно насмехаясь над несуразностью происходящего, где-то в стороне заиграл горнист, подавая звуковой сигнал неведомым артиллеристам, чтобы они прекратили стрельбу. На сопредельной территории немецкий офицер, который наблюдал пуск красных ракет, опустил бинокль и произнес:

      – Гут!

      На полигоне русских бушевал кромешный огненный ад!

      Минут через пять в той стороне, чуть сбоку, взвилась зеленая ракета.

      – Зеленая ракета! – тут же произнес наблюдатель.

      Офицер снова поднял бинокль, проследил странный сигнал с сопредельной территории.

      – Прекратить огонь! – крикнул он.

      Немецкие 105-мм лёгкие гаубицы Ie. F. H 18 прекратили огонь.

      Одетый в форму капитана НКВД Николай Бунин (бывший штабс-капитан, смотрите главу 8) из группы обер-фельдфебеля Курта Вернера лежал, хорошо замаскировавшись в зарослях леса, возле полигона. В руках у него была снайперская немецкая винтовка. Вскоре появился его напарник, тоже со снайперской Kar-98 k, и доложил:

      – Сигнал ракетой наши подали.

      – Хорошо, Петро. Счас начнем работать. Вон, видишь, русские начали собираться в походные колонны. Смотри, возле гаубиц стоит подполковник. Этот краснопузый мой. Ты берешь того офицера, который рядом с ним. Наверняка его зам. Потом переносим огонь на батарею 76-мм пушек. Я стреляю чернявого офицера, а ты второго. Понял?

      – Понял!

      – Делаем по два выстрела и уходим!

      Старший лейтенант Варданян, напрягая голос и сильно волнуясь, кричал:

      – Луценко! Ну что ты возышься! Давай вперед! Сибагатуллин, ты второй! – давал он указания командирам 76-мм орудий, стараясь