Лейтенант Старновский. Евгений Читинский

среди построек местного колхоза возле деревеньки Михасино, но к стоящей возле ворот полуторке пока не подходили.

      Курт Вернер (прототип обер-фельдфебель Вернер, командир группы диверсантов из полка «Брандербур-800, погибший в ходе неудачной попытки захвата советского моста через реку Западная Двина в Екаюпилс (Якобштадт) 28 июня 1941 года) лениво поглядел на «НКВДэшника».

      – Капитан Бунин, потерпите немного! И почему вам, русским, надо сразу всё и много! Рано или поздно этот грузовик оттуда уедет. Лучше подождать пару часов, чем испытывать удачу на других дорогах. Кругом русские военные лагеря. А здесь мы машину возьмем без всякого ненужного риска и тихо!

      Сегодня ночью их тайно забросили на территорию СССР как раз на поля рядом с этим колхозом. Место удачное, кругом лесные массивы. Да и дорога проселочная не даст заблудиться. А сама деревенька с колхозом – отличный ориентир для летчиков. Группа диверсантов из полка «Бранденбург-800» под командованием обер-фельдфебеля Курта Вернера насчитывала 18 человек, из которых 8 были в форме НКВД, остальные в немецком камуфляже.

      Целый день они отлеживались в лесу, выжидая время и следя за дорогами, но к вечеру решили, что лучший способ завладеть грузовиком – это устроить засаду на колхозную полуторку. Вот они её и караулил. Грузовик нужен был для повышения мобильности всей группы.

      Бунин нетерпеливо произнес:

      – А может я со своими схожу туда? Всё равно завтра начнется война!

      – Ваша форма, конечно, у этих крестьян вызовет страх, но я видел среди местных и солдат. Зачем рисковать раньше времени? Деревня за речкой! Один случайный выстрел, и там услышат! А у нас особое задание, господин Бунин. Не забывайте!

      – И откуда тут солдаты?

      – Как это у вас говорят? Шефская помощь!

      – Не у нас, а у них, краснопузых!

      – Вы так ненавидите своих собратьев?

      Бунин, чуть сузив глаза, посмотрел на немца. Хоть и фельдфебель, но он тут командир, а не бывший штабс-капитан Николя Бунин. Поэтому он тихо сказал, с некоторой издевкой:

      – Дворянин и холоп никогда не были братьями! И не будут!

      – Что значит холоп? – переспросил немец.

      Бунин понял, что произнес это слово по-русски.

      – Холоп – значит крепостной крестьянин! Раб по-вашему! – пояснил он, снова уткнувшись в бинокль.

      Теперь Вернер недобро поглядел на своего собеседника:

      – Я есть крестьянин, гроссбауэр!

      – Так то у вас, у немцев, крестьяне свободные люди! У нас в России холопы – они и есть холопы! Даже если он «кулак», ну, по-вашему, гроссбауэр!

      – Скоро все русские станут рабами, как это у вас говорят? Холопами! А вы, господин Бунин, получите назад свое поместье! – немного раздраженный аристократическими нотками своего собеседника, сказал Вернер, но быстро взял себя в руки. Ведь скоро и он получит свое поместье с рабами. Да побольше, чем у этого русского дворянина!

      – Я знаю, что Германия ценит солдат, которые за неё сражаются! – примирительно сказал