Не просто скромница. Кэрол Мортимер

в дом кого-то из своих, мягко говоря, сомнительных друзей. Особенно в компании леди.

      – Нет, я ожидаю, что ко мне присоединитесь вы, – со вздохом пояснил герцог.

      Элли распахнула глаза:

      – Я?

      Джастин чуть не рассмеялся при виде ее ошеломления. Вполне естественная реакция, учитывая, что это их самый долгий разговор за все время.

      К своему удивлению, он обнаружил, что ее неискушенность его забавляет, обычно его очень редко что-то забавляло.

      Его детство прошло в загородном поместье, после чего в десятилетнем возрасте его отправили в школу. Окончив ее, он почти не виделся с родителями, а во время редких встреч чувствовал себя исключенным из той глубокой любви, что они питали друг к другу. Причем до такой степени, что это повлияло на его собственное отношение к браку. Он признавал, что должен жениться, дабы произвести на свет наследника герцогства, но его собственное одинокое взросление приводило к мысли, что брак должен состояться по расчету. Такой союз не вытолкнет детей из семьи, как в свое время вытолкнули его.

      За три года герцогства он ни в чем не знал отказа, и, естественно, ни от одной женщины, к которой выказывал хоть малейший интерес, не говоря уже о тех, к кому такового не выказывал, например, чужих жен или дочерей одержимых браком мамаш.

      Будучи компаньонкой бабушки, Элеонора Розвуд, разумеется, к ним не относилась. Их призрачное родство никогда бы не позволило им стать на одну ступень в обществе. И одновременно именно данное обстоятельство не позволяло рассматривать ее потенциальной любовницей. Печально, но факт.

      – Ваша светлость?

      Джастин нахмурился, раздраженный настойчивым употреблением его титула.

      – Мне кажется, мы установили, что являемся своего рода кузенами, а значит, должны обращаться друг к другу «кузина Элеонора» и «кузен Джастин».

      Элли в ужасе распахнула глаза, едва подумав о подобной фамильярности с таким распутным красавцем. Джастин Сен-Джаст, двенадцатый герцог Ройстон всегда держался весьма напыщенно и надменно, смотрел на всех и вся свысока, Элли никогда не рассматривала его как кузена, не говоря уже о том, чтобы так его называть.

      – Полагаю, вы, возможно, и говорили что-то в этом роде, ваша светлость, – упрямо твердила она.

      Он выгнул светлую бровь, в его глазах внезапно блеснуло веселье.

      – Но вы не согласны?

      – Нет, ваша светлость.

      Он посмотрел на нее с внезапным разочарованием.

      – Думаю, мы должны обсудить эту тему, когда я вернусь от бабушки.

      Элли напряглась:

      – Я… да, наверное.

      Джастин нахмурился.

      – То есть вы опять не согласны?

      Элли считала подобный разговор пустой тратой времени. Какой смысл спорить о том, как называть друг друга? Да им такая возможность еще год не представится, учитывая, что за прошлый они поговорили в общей сложности едва ли пару минут!

      – Уже очень поздно, ваша светлость, и вдовствующей герцогине наверняка не терпится с вами поговорить, – мягко, но настойчиво напомнила она.

      – Разумеется. –